Константин Иванович Ситников - Как медведь с комаром боролся

Константин Ситников Как медведь с комаром боролся

Генералы пожаловали, – крикнула Мариша и, приволакивая сухую ногу, заторопилась от окна. Она всегда, как девочка, радовалась гостям. Зять, тридцатилетний майор, вопросительно обратил на Семена Никифоровича красивые, обрамленные черными ресницами глаза. В присутствии Семена Никифоровича он строго соблюдал субординацию и даже с Маришей разговаривал по-военному сухо. В отсутствие же (Семен Никифорович это знал) бывал раздражителен и придирчив, словно мстя за то, что жена ему досталась калека.

– Ну, открывай, что ли, майор, – усмехнулся Семен Никифорович, откладывая в сторону журнал и снимая очки…

Игорь красивой, офицерской походкой прошел в прихожую, и оттуда послышались громовые голоса. В просторный холл ведомственной дачи командующего войсками Н-ского военного округа генерала армии Семена Никифоровича Медведя гуськом вошли генерал-полковник Старков, генерал-майор Вотчин и молодой генерал-лейтенант Шустров…

– Вот что, – сказал Семен Никифорович дочери, – мы сейчас пойдем в мой кабинет, поговорим чуток, а ты приготовь кофе.

Кабинете Семен Никифорович сел в кресло, а гостям осталось только усесться рядком на крошечный кожаный диванчик…

– Мы были у министра, – выпалил Вотчин и поперхнулся.

Семён Никифорович молча ждал продолжения.

– Он спрашивал о результатах проверки. Ну, и интересовался нашим мнением о состоянии дел в округе…

Бровь Семена Никифоровича удивленно задралась.

– И каким же мнением поделился с министром генерал-майор Вотчин? – полюбопытствовал он.

Вотчин опять поперхнулся, и его полное, довольное лицо налилось малиновым сиропом. Шустров вскочил:

– Армия разваливается, – раздраженно заговорил он, – мы не можем навести в ней элементарный порядок. Тут отдельными мерами не обойдешься. Нужна глубокая военная реформа. А это – государственная задача, а не дело одного только военного ведомства.

Бровь Семена Никифоровича задралась еще выше:

– В нашем мальчике заговорил государственный муж. Только мы все это уже слышали,

– Ну, ты тоже полегче, Семен, – сказал Стариков. – Положение тяжелое, ты сам это лучше нас знаешь. В общем, мы согласились с оценкой комиссии. Прости…

– Так, – сказал Семен Никифорович. – С этого и надо было начинать. Значит, бунт на корабле?

– Ну, зачем ты так? Комиссия высказала свое мнение, мы согласились. А что же, прикажешь копья ломать? Прости, времена благородных генералов прошли. Ты вон тоже… зятька своего…

Он не договорил. Лицо Семена Никифоровича потемнело…

– И кого, – тяжело проговорил он, – на должность?

– Министр сказал, что подумает, посоветуется…

– Кой черт посоветуется! – фыркнул Шустров. – Да он уже все без нас решил. Через десять дней он встречается со Стариком, и я готов зуб дать, что он подаст представление на Бабакина. Начальник штаба… первый заместитель… чего вы хотите?

– А на его место небось тебя? – язвительно заметил Семен Никифорович.

Шустров был его заместителем по чрезвычайным ситуациям…

Генералы молчали, стараясь не глядеть друг на друга. Говорить было больше не о чем.

– Ну, что ж, – с усмешкой сказал Стариков, хлопая себя ладонями по коленям, – можно считать выездное заседание оконченным… Так-то, Семен, нас, стариков, отправляют на заслуженный покой. Не прощаясь, он вышел. За ним потянулись и остальные… Послышалось заливистое тявканье Трефа и звонкий голосок Насти. Ей что-то ответила няня. Мариша громко разговаривала с Вотчиным. Игорь весело рассказывал о чем-то Старикову, и Семен Никифорович вдруг с раздражением подумал, что его зять и весел-то ровно настолько, насколько ему позволено. Неприятно кольнуло воспоминание о замечании Старикова… «Да, он оказывает протекцию своему зятю, которого не любит… Что теперь будет с Маришей? Она-то любит этого красавчика… любит без памяти… Может быть, я просто несправедлив к нему? Надо бы с ним поговорить… И, скорее всего, придется съезжать с этой дачи»…

«Форд» во дворе взревел, выехал за ворота и укатил… Голоса переместились в дом. «Мама, а где деда?» – звонко спросила Настя. – «Деда наверху», – сказала Мариша… «Настя… Настена… одна ты у меня радость останешься…» В кабинет вбежала Настя. Она тут же забралась ему на колени и уткнулась в грудь носом. «Кушать, деда! Деда, кушать!»…

За столом Семен Никифорович молчал. Филипп, повар, расстарался. Сегодня --">