Алексей Анатольевич Федорочев - Лось

Но если на свою свиту доктор взирал вполне благосклонно, то к "матери" он обратился со скрываемым, но все же различимым презрением:

   - Комментировать душевное здоровье мальчика не буду - этим пусть психиатры занимаются, не мой профиль. И хотя у меня очень многое просится высказать вам по поводу воспитания и обстановки в семье... промолчу. Не мое дело. А что касается остального: на наше счастье предварительные прогнозы не оправдались - мальчик связно разговаривает и помнит большую часть полученных знаний. В быту, вероятно, тоже будет ориентироваться. Кое-что по мелочи конечно забыл, но быстро выучит снова. Но вот личное... здесь многого не ждите!

   - Он же помнит меня?..

   - Скорее всего, он просто принял к сведению ваши слова. Не так ли? - обернулся доктор ко мне.

   Пришлось виновато кивнуть. Женщина, выдающая себя за мою мать, заметно потухла.

   - Варвара Трофимовна! Да вы радоваться должны, что ваш Миша, - "Ура! Я Миша!" - в овощ не превратился! То сочетание лекарств, что он принял, должно было привести к гораздо более печальному исходу! А так - небольшая социализация, и он снова станет полноценным членом общества!

   - А есть надежда, что он вспомнит?

   - Нет! - категорично отрезал мужчина, - Даже не надейтесь! Та область, что отвечает за его "я" почти полностью уничтожена. Поверьте моему опыту, и прекращайте лить слезы! - гаркнул он на "мать", завидев ее скривившееся от сдерживаемого плача лицо, - Какие-то повадки, характерные жесты возможно еще сохранятся, но личность будет абсолютно новая. Мальчик начинает жизнь с чистого лица. И в ваших интересах не повторить старых ошибок! За рекомендациями зайдете ко мне позже, часа через два, а сейчас позвольте! - и, отодвинув "мать" с дороги, доктор пошел на выход вместе со своей очаровательной свитой.

   - А вставать-то мне можно? - крикнул я ему вслед.

   - Можно и нужно! - обернулся мужчина.

   Трусы! Какое счастье натянуть трусы - символ дееспособности! К концу обхода я уже и бубенцами готов был позвенеть, но "мать" сжалилась и выдала откуда-то из закромов родины стратегически важный предмет гардероба. Нарисованный мышонок на самом видном месте меня позабавил, но сгонять в туалет не помешал.

   Будь воля "матери", все два часа до назначенного врачом времени пришлось бы выслушивать, каким хорошим мальчиком был ее сынок. Умненький, послушненький, золотце, а не парень! И на скрипочке-то он играл (жуть!), и рисовал, как дышал (точно не про меня!), и стихи-то сочинял (ну, был грех по молодости...), и конкурсы-то всякие выигрывал (Ага! Я! По кулинарному искусству!!! Не буду врать, с голоду без жены или дочки я бы не помер, но стряпать кексики?! На конкурс?!!). В общем, даже если делить на восемь, то более ярких противоположностей, чем мы с Масюней, еще требовалось поискать. На всякий случай еще раз тревожно нащупал яйца - нет, были на месте.

   Устав искать хоть какие-то совпадения интересов, свернул разговор на семью, и вот тут-то выяснил много интересного. Отец Масюни - человек, по ходу, небедный. Не олигарх, но уже и не средний класс. "Мать" - это его третья жена. При наличии вполне живых и здравствующих первых двух. И - ловите прикол! - две первые вовсе с папаней не в разводе!

   "Ага, матерей у меня, значит, даже не две, а три! Итицкая сила! Я попал в гаремник!!! И бятя-то у меня - мужЫГ!"

   Уже без удивления выслушал, что кроме меня у отца есть еще дочери - мои сестры от старших жен - Женя и Вика от Янины Августовны и Полина - от Маргариты Ивановны. Евгения - уже взрослая, вышла замуж за одного из отцовских инженеров, некоего Ивана Алексеевича первой женой - насчет первой "мать" даже специально несколько раз повторила! Остальные девицы возрастом: восемнадцать и девятнадцать, живут с нами вместе. Мне - единственному сыну - на днях то ли стукнуло, то ли стукнет восемнадцать, а зовут меня теперь Михаил Анатольевич Лосяцкий - непривычно, но близко к старому варианту.

   Папаня - Анатолий Сергеевич Лосяцкий - страшно деловая колбаса, вечно в разъездах. А даже если и в городе - домашние его видят редко. Сейчас, кстати, опять в командировке, и даже несчастье с сыном не заставило его прервать свой вояж. Вроде бы логично - дела, бизнес, но... ну не знаю! Любящей семьей все это не выглядит! И стоит ли удивляться, что выросший в бабьем царстве мой предшественник - типичный затюканный

--">