Генри Каттнер - Проклятие крокодила

когда я понял, что лежало в метре от того места, где я затаился. Ты это увидел?

Камминс кивнул. Странным образом он тоже испугался бледных глаз статуэтки рептилии. Смертельный, бесстрастный блеск во взгляде ужасного натурщика был воспроизведен слишком уж добросовестно.

— Вот что я называю искусством, — заметил Коринг и ухмыльнулся, увидев, как Камминс невольно поморщился.

— Какой ценой ты заполучил ее?

— Небеса видят, что, когда я вошел в хижину, мои намерения были вполне благородны, — ушел от прямого ответа Коринг.

— Что ты хочешь сказать? — Камминс все больше и больше тревожил тон Коринга, из которого пропало привычное хвастовство.

— Я подобрал эту... эту штуку, и, как только сделал это, старик подал признаки жизни. Он закричал на меня, и скажу тебе, его горящие красным глаза здорово меня напугали. «Сколько хочешь, дедушка?» — спросил я, но он, пошатываясь, встал на ноги и продолжал ругаться. В этом я не ошибся. Он рассердился потому, что я сделал ему честное деловое предложение. Я держал фонарь, то включая, то выключая его. Если даже такая магия не заинтересует, тогда ничего не поможет. Так и случилось. Он бросился на меня с каким-то ножом в руке. Естественно я ударил его. Факелом. Не сильно, но... знаешь, факел — штука тяжелая, а... а черепа туземцев гораздо тоньше, чем черепа белых людей.

Возникла многозначительная пауза.

— Ты... дурак, Коринг! — прошептал Камминс.

— Это была самозащита. И он все равно уже лет двадцать как должен был умереть.

Камминс молчал, напряженно думая.

— Нам лучше встать пораньше. Я попытаюсь все уладить, но ты натворил черт знает что.

Вместо ответа Коринг повернулся на бок и через пять минут захрапел.

После завтрака, старший носильщик Твало вошел в палатку.

— Хозяин, — начал он без предисловий. — Все парни ушли в буш.

Рот Камминса напрягся. Это было серьезно. Это значило, что все носильщики убежали одновременно. А африканцы не отказываются понапрасну от честно заработанных денег.

— Почему они убежали? — коротко спросил Камминс.

Твало помялся и посмотрел туда, где спал Коринг.

— Умер старик джу-джу, — пробормотал африканец. — Но это еще не все. Белый человек ограбил джу-джу, это...

Слова подвели его, он разрывался между верностью хозяину и ужасом перед отвратительным преступлением прошлой ночи. Камминс знал, что бесполезно пытаться выяснить, откуда Твало и его люди пронюхали о случившемся. Это одна из загадок Африки: местные узнают о событии еще до того, как оно произойдет.

— Как насчет того, чтобы нанять людей из деревни? — предложил Камминс.

Твало покачал головой.

— Этих людей не интересуют пешие экспедиции, они плавают на каноэ. Кроме того... — он со страхом оглянулся, — ...они не любят, когда кто-то входит в дом джу-джу.

Камминс понял, что это значит. Безобидные и, по своей природе, совершенно не агрессивные, западные африканцы способны быть невероятно злобными, когда на поверхность выходят их религиозные страхи. И чем дальше от цивилизации находится племя, тем сильнее в нем равнодушие к власти белого человека.

Коринг вышел из палатки, протирая глаза. Камминс объяснил, в чем проблема, и предложил ему снова проникнуть в храм и вернуть статуэтку на место.

— Черта с два я это сделаю! — проворчал Коринг. — Найду я тебе новых носильщиков.

Он схватил кнут из кожи бегемота и направился было к деревне.

Камминс схватил его руку.

— Ты дурак... ты и так создал кучу проблем! Нам повезет, если мы вообще выберемся отсюда живыми.

Он затолкал Коринга в палатку, и впервые Коринг не стал возражать. Возможно, он начал понимать, что ситуация становится очень серьезной. Камминс же не мог решить, что ему предпринять. Он хотел бы спросить Твало, но белый человек не спрашивает совета у аборигенов. Их место назначения, Акасси, располагалось в семи днях пешего пути. Но можно было взять каноэ и поплыть длинным окружным путем. Камминс решил двигаться по воде, хотя знал, что гребцов будет раздобыть сложно.

Так и случилось. В деревне не было видно ни одного жителя, все хижины опустели.

— Да ну их к

--">