Константин Мстиславович Осакава - Три весёлых друга

Три весёлых друга

Фантастический роман.

Глава1

В ночь с 28-го на 29-ое февраля президент России плохо спал. Метался по огромной, как футбольное поле, кровати. Мял белоснежные простыни. Сбросил на пол подушку. Стоптал одеяло в упругий комок в ногах.

Президент один в тёмной комнате. Только ровно и спокойно тлеют в углу огоньки охранных систем. Но он не открывает глаз, не может увидеть успокаивающих огней и потому мечется по кровати. Мнёт простыни и, иногда, глухо стонет.

За тройными стёклами, на улице, резвилась метель. Двор, гораздо больший по размеру чем футбольное поле, заносило молодым снежком. Тот ложился на аккуратные, европейские газоны. На причёсанные под одну гребёнку ели с мягкими, словно из резины, иголками. Если бы завтра был обычный день – такой же как вчера, такой же какой должен наступить послезавтра. Тогда ещё до рассвета обслуживающий персонал смёл бы с дорожек снежную пыль. Но то будет завтра. Будет ли? А пока снег садился где хотел. С одинаковым удовольствием накрывая и верхушки елей и расчерченный полосами асфальт. Снег образовывал холмики на козырьках прикрывающих десятки телекамер, детекторов тепла и недавно установленных (ещё и пяти лет не прошло) датчиков биополя.

Множество охранников и телохранителей отдыхают на нижних этажах. И множество бодрствуют перед экранами показывающими карту тепло и био излучений наложенную на темноту ночи. Да и какая там темнота – в наше время не требуется ярко сияющих прожекторов. Тёмное время суток давно не препятствие для умной техники. И порхающие в воздухе снежинки и метущая по асфальту позёмка нисколько не мешают ей.

Два часа ночи, три часа. Всё спокойно.

Но президент России, Гущин Пётр Сергеевич, плохо спит. Он свернулся калачиком, насколько позволил объёмный живот. И видит сон, где прекрасный юноша со спускающимся до плеч водопадом густых, золотистых волос, крадётся по какому-то старинному замку.

Петру Сергеевичу 52-а года, а юноше из сновиденья едва ли восемнадцать. Некоторое время назад Пётр Сергеевич с ужасом заметил, что начинает понемногу лысеть. Во сне на голове у юноши пылает золотой костёр. Живот президента не может полностью скрыть даже пошитая по специальному заказу одежда. Юноша строен как ожившая греческая скульптура.

И тем не менее в царстве морфея президент вовсе не отождествляет прекрасного юношу с собой. Наоборот – ощущая себя сторонним наблюдателем – видит хищную усмешку на лице дерзкого вора. Знает, что тот пришёл тайком, чтобы украсть сокровище у хозяина замка. Откуда знает? Так ведь это всего лишь сон, пиршество разума одинаково доступное и богатому и бедному. Но берегитесь умолить значение снов: ведь человек проводит в них четверть жизни. А некоторые гораздо больше.

Президент облачён в пижаму – мягкую, нежную, ласкающую прикосновением кожу. Юноша наг. И можно было подумать, будто холодной и снежной русской зимой, в поместье где-то под Москвой, Петру Сергеевичу неспроста снится обнажённый золотоволосый юноша. И здесь нет ничего постыдного. По статистике более половине мужчин время от времени думают чём-то подобном. В наше время скорее зазорно быть нормальным, чем геем. Во всяком случае среди политиков, публичных фигур, да пожалуй во всей Москве златоглавой.

Но нет. Пётр Сергеевич отнюдь не являлся восторженным ценителем юношеской красоты. То, что выгодно обычному политику жаждущему урвать дополнительный процент голосов, то пока ещё противопоказано гаранту конституции. Здесь – в холодной и заснеженной Руси.

Так почему Петру Сергеевичу снится как юноша крадётся вдоль стен увешенных средневековым оружием? Нет ответа. Во всяком случае здесь и сейчас, может быть позже ответ найдётся.

По закону царства морфея, президенту известно, что юноша пришёл в замок как вор. Он желает украсть у хозяина самое прекрасное сокровище. Хозяин замка – демон, усыплён колдовским сном где-то наверху. Во сне не задаёшься вопросом откуда знаешь, знание просто есть.

Юный вор гибок, словно большая кошка. Он прекрасен, но заглянув в глаза можно увидеть безмерную жестокость. Губы кривит надменная усмешка. И глядя на него, вслед за Ницше, можно воскликнуть «зло – ты прекрасно!». Только Пётр Сергеевич во сне не более чем наблюдатель. Он не в силах издать малейший звук.

--">