Ирина Игоревна Ильина (Айрис Канна) - Жернова правосудия

Ирина Игоревна Ильина
Жернова правосудия

Зал суда был почти пуст. В дальнем углу дремал одинокий неухоженный старичок да возле окна щебетали две элегантные бабульки. В двери постоянно кто-то заглядывал, но не заходил. Появилась секретарь суда с хитрой лисьей мордашкой, в накрахмаленной кофточке, застегнутой огромной булавкой под самым подбородком, длинной в пол черной юбке с разрезом донельзя, в черных туфлях с ободранными носами и уже почти без каблуков. Она заняла свое место, и в тот же момент, мило беседуя, в зал судебных заседаний прошли двое мужчин. Один — щеголеватый красавец с модной стрижкой, в костюме и галстуке от кутюр, в туфлях крокодиловой кожи. Второй — молодой мужчина с лицом старого ротвейлера, в поношенном форменном сюртуке работника прокуратуры, в рубашке с несвежим воротничком и обтрепанными манжетами, неровно выглядывавшими из-под обшлагов кителя. Они встали посреди зала и оживленно обсуждали нечто свое, при этом прокурор все время пытался потными пальцами ухватить драгоценную пуговицу адвоката, а тот, уверенно и твердо спасал свой костюм. Сколько бы они еще обсуждали свои дела, неизвестно, но в помещение шумно ввалились сразу несколько человек. Они напоминали американских ковбоев: все в потертых джинсах, клетчатых рубашках, у одного — бандана с черепом на голове, у второго фривольный шейный платок, третий — с сигаретой за ухом и длинным чубом, перекинутым через лысинку. Троица сразу заполнила огромный зал шумом и стремительными движениями. В руках у двоих были диктофоны и фотоаппараты, третий, с сигаретой за ухом, в одной руке держал треногу, в другой — кинокамеру. Адвокат и прокурор тут же разошлись, соорудив на лицах подобие неприязненной ухмылки в адрес друг друга.

Походкой суперзвезды местного масштаба в зал вплыла высокая, стройная блондинка в сандалиях на высоченных каблуках и со шнуровкой. Платье угадывалось едва. Она достала микрофон и произнесла, призывно глядя в объектив кинокамеры:

— Мы ведем свой репортаж из главного городского суда. Сейчас здесь будет рассматриваться очень запутанное дело о пропаже целого Урожая. Подозреваемых, — журналистка заглянула в листок бумаги, — очень много, видимо, это организованная преступная группировка!

Она подбежала, громко стуча каблуками к оператору:

— Васик, покажи!

Они вместе разглядывали то, что получилось:

— Да неплохо, — изрек Васик.

— Плохо! Я просила — в полупрофиль! Я так лучше выгляжу! А ты — анфас! Посмотри — я так курносая! Давай повторим!

— Люлёк, ты чо? — возмутился Васик, — как — анфас и курносая?

Люлёк, топая ножкой, наступала, Васик достал свою заушную сигарету и нервно разминал её, покусывая свисающий вниз чуб. Подраться не успели: привезли подсудимых. Тесная зарешеченная каморка справа тут же заполнилась до отказа. Охранникам даже притрамбовать чуток пришлось. В зале раздались щелчки фотоаппаратов, заработали вспышки, ровно загудела кинокамера. Люлёк встала перед решеткой и попыталась заговорить, но подсудимые длинными костлявыми руками оторвали волан от ее юбки. Попытка опустить ниже стринги, дабы изобразить леггинсы, удачей не увенчалась. "Ладно, — подумала Люлёк, оставшись в коротком топике, — мини мне тоже идет". Но от решетки отошла дальше.

Раздался зычный голос субтильной секретарши:

— Встать! Суд идет!

Пронесся легкий шум. Все подскочили. В зал, завернувшись в длинную черную мантию, впорхнул маленький, толстый человечек с носом — клювом, острыми опушенными длинными волосками ушками и опухшими красными глазами, следом летел дятел. Черный человечек занял судейское место, постоянно шморгая носом и моргая заплаканными глазами, а дятел сел на стол.

— Дело прочел, — объяснил судья залу, всхлипывая, — это же надо, изверги, — пригрозил кулаком в сторону подсудимых, — а где же потерпевшие? — протер полой мантии слезы, — что, совсем не осталось? — он громко зарыдал и зычно высморкался в ту же мантию.

— Есть, есть потерпевшие, Ваша Честь, — поднялся прокурор, что-то пережевывая, — вот они.

На столе в вазочке со щербинками стояло несколько хилых колосков. Они печально кивали тощими головками:

— Мы здесь, Ваша Честь! — чуть слышно прошелестели потерпевшие.

— А что это Вы жуете, уважаемый обвинитель? — грозно спросил судья.

— Простите, Ваша Честь, не удержался, — судорожно сглатывая, произнес прокурор.

--">