Борис Владимирович Терехов - Помойник

крайней мере, иногда она меня именно — потрясала!

Да, еще Вика сказала, что не станет больше сама отращивать ногти. Отныне она будет наращивать их в салоне красоты. Что ж, вполне разумное решение.

В тот же день, после обеда, Марек отвел меня на поселковое кладбище. Я давно собирался на него сходить. Но мне было все как-то недосуг.

Это было обычное деревенское кладбище со старыми и новыми захоронениями, расположенными без всякого видимого порядка. Благодаря погожей погоде и стараниям людей, посещавшим его, оно не утопало в весенней грязи и выглядело весьма пристойно.

Мы с полчаса поплутали по кладбищу, по его узким дорожкам среди покосившихся крестов и оградок. Наконец Марек отыскал, но, кажется, совершенно случайно, могилу моего дяди под кустом сирени с молодыми листочками, и торжествующим жестом указал мне. Дескать, помнит он все расчудесно — старческое слабоумие ему пока не грозит.

Я хотел прибрать его могилу и захватил с собой для этого все необходимое. Но прибирать мне на ней ничего не потребовалось. За дядиной могилой кто-то тщательно следил и ухаживал. Получается, что в Вихляево кто-то еще, помимо меня, хранил о нем память.

Но, любопытно, кто?

Позавчера же у меня состоялся важный разговор с Татьяной.

Утром я сидел на кухне и, чтобы окончательно не отстать от мировых событий, читал свежие газеты. Как наказывал мне некогда Пахом Максимыч у себя в кабинете.

Татьяна опустилась на стул напротив меня, обратила взор в окно и спросила своим мелодичным голосом:

— Что там пишут?

— Что на Марсе есть вода. В газообразном состоянии.

— Надо же. Замечательно, — отреагировала она.

— Угу, для марсиан. Не ссохнуться полностью.

— Володя, мне придется уехать.

— Пожалуйста, — кивнул я. — В Москву?

— Да, — подтвердила Татьяна. — Но ты не правильно меня понял. Я собираюсь там остаться.

— Где?

— В Москве, естественно.

— Надолго?

— Надеюсь, что надолго. Мне предложили работать диктором на стадионе «Динамо».

— Поздравляю, Таня, — ошеломленно произнес я единственное, что пришло на ум. Оно и объяснимо. Это, действительно, была новость так новость.

— Кто предложил? — поинтересовался я.

— Один мой знакомый из администрации вещевого рынка, на котором я раньше работала.

— Твой бывший, что ли?

— Ошибаешься, не он. Правда, при его поддержке, — слегка смутившись, ответила Татьяна. — Помнишь, дней десять назад я ездила в Москву за своими вещами?

— Разумеется.

— Нет, я тебя не обманывала. Эти вещи, в самом деле, мне были нужны. Но, кстати, я еще прошла собеседование и прослушивание в одном месте. Я им понравилась, и мне предложили быть диктором на стадионе. С приличной зарплатой и возможностью карьерного продвижения. Но сразу я не согласилась. Сказала, что прежде мне требуется подумать. Ведь такой перелом в судьбе. Они не возражали. Дали срок две недели, чтобы я могла до конца определиться.

— Выходит, ты все это время думала? — задал я совсем глупый вопрос.

— Еще как! Голова прямо раскалывалась!

Теперь мне стало понятным странное поведение Татьяны в последние дни. Почему у нее часто, без видимой причины, менялось настроение. Чем были вызваны ее внезапные вспышки то необоснованной ревности, то пламенной любви, то полного безразличия по отношению ко мне. Почему она нервничала и что утаивала от окружающих. Стали объяснимы недомолвки в ее телефонных разговорах при посторонних.

Она думала и определялась.

Но, как ни крути, предложение Татьяне было сделано заманчивое. Работа на стадионе, несомненно, могла послужить первым шагом в ее будущей блестящей карьере. Кто слышал прежде ее голос на вещевом рынке? Только продавцы-южане, полупьяные грузчики да не слишком богатые покупатели. Какая от всех них была польза для ее профессионального роста? Никакой! Зато на многотысячном стадионе, во время футбольного матча Татьяну наверняка услышат люди значительные и влиятельные. Они в состоянии по достоинству оценить ее необыкновенный дар и помочь ей до конца его раскрыть.

Хотя если бы я отыскал деньги Виктора, то она бы и не помышляла никуда уезжать. Сидела бы дома, в Вихляево, и наслаждалась жизнью. Во всяком случае, в ближайшие месяцы. А так, конечно, кому охота коротать свой век в поселке на границе с мусорным полигоном, каждодневно вдыхая его зловонные запахи?

— Володя, ты, почему молчишь?

— Тоже думаю.

— Словом, я решила --">