Алиимир Злотарёв - Лапочная лавка

Алиимир Злотарёв Лапочная лавка

С улицы донёсся треск разбившегося стекла. Кира мгновенно открыла глаза. Короткая полоска света, падающая от окна, подсветила в абсолютной темноте налитые кровью белки с карими зрачками, бешено вращающимися в разные стороны. Кира медленно перевернулась на живот и застыла. Сделав пару беззвучных вдохов, она так же медленно подползла к окну и, приподнявшись, прислонила правый глаз к узкой щели между коробкой и краем рамы, откуда проникал дневной свет.

Снаружи в обозримом пространстве никого не было. Но это не означало, что их нет совсем. Они могли быть где угодно. И это наводило ужас. Кира облизала пересохшие губы. Медленно прерывисто вдохнув, она, содрогаясь всем телом, опустилась на четвереньки и поползла к стене напротив окна, стараясь не производить ни малейшего шороха. Уткнувшись подошвой ботинок в стену, она выдохнула и села на пол, прислонившись спиной к стене. Подтянув колени максимально близко к груди, она обхватила их руками и уткнулась в них лбом. Стало спокойнее. Да, кто бы там ни бродил снаружи, если продолжить сидеть тихо, он ничего не заподозрит и уйдёт. Нужно только подождать. Ещё чуть-чуть. Кира выдохнула.

Наступила холодная тишина. Кира погрузилась в лёгкую дрёму.

— Бум! — раздался крик над левым ухом.

— А-а-а!

Кира вздрогнула и подскочила, озираясь по сторонам. Сердце в груди бешено заколотилось. Комната наполнилась тяжёлым хриплым смехом.

— А-ха-ха! Ну, ты даёшь! — пробасил Гокутай, продолжая смеяться.

Ужас наполнил каждую клеточку тела. Она крикнула. Боже! Она крикнула! От паники глаза полезли на лоб, распахнувшись так широко, что стало даже больно. Боже! А если тот, кто снаружи, услышал?! Кира отползла в самый угол, вжалась в стену и, закрыв глаза, снова уткнулась лбом в колени. Господи, только бы он не услышал! Пожалуйста, только бы он не услышал!

— Ты там не обоссалась? А то, кажется, слегка попахивает, — сквозь смех сказал Гокутай. — Или всё ещё хуже? Может, не успела донести, а?

Он снова сорвался на громогласный ржач. Она чувствовала его. Он стоял рядом с ней, смеялся. Снова. В груди стало больно. Кира стиснула губы и вдохнула.

— А-хах-ха! О-о-о-й, ну ты рассмешила, — сказал Гокутай и с наслаждением выдохнул. — Ты бы себя видела: а-а-а! а-а-а!

Он изобразил пантомиму — поднял руки вверх, округлил глаза, будто в ужасе, и пару раз подпрыгнул. Кира изо всех сил старалась не обращать на него внимания. Она упорно вжималась лбом в колени, тихо и осторожно дышала и старалась думать только о том, чтобы никто снаружи не услышал её крика.

Весёлость Гокутая мгновенно испарилась. Уголки его губ опустились вниз, глаза налились свинцом, а дыхание стало медленным, тяжёлым и горячим.

— Ты что, сука, вздумала меня игнорировать? — процедил он сквозь зубы. — Забыла, чем всё закончилось в прошлый раз?

У Киры задрожали губы. Она всхлипнула. По груди разлилась горечь, а к глазам подступили слёзы. Она покрутила головой из стороны в сторону. Она помнила.

На губах Гокутая появилась довольная улыбка. Он с наслаждением вздохнул и присел рядом. Нависнув над ней, он погладил её по голове и прислонился губами к самому уху.

— На чём мы тогда остановились? — спросил он.

Кира снова всхлипнула. По её телу пробежала дрожь. Она сильнее притянула колени к груди и завертела головой из стороны в сторону. Гокутай поднял голову вверх и закатил глаза ко лбу, делая вид, будто вспоминает.

— Что же там было? — цокнув языком, спросил он. — Дай-ка припомнить… Кажется… Да-да-да…

— Нет, прошу… не надо… — прошептала Кира.

На лице Гокутая появилась торжествующая улыбка. Кира почувствовала её и заскулила. Гокутай снова прислонил губы к самому её уху.

— Я рассказывал, — начал он тихим хриплым шёпотом, — как они рвали тело твоего сыночка на маленькие сочные кусочки. Они смачно чавкали, наслаждаясь его тёплым мясом.

Грудь разрезала боль. Из глаз Киры брызнули слёзы. Она до крови укусила правый кулак, пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания, но это не помогло. Через секунду она, скорчившись в позе эмбриона, лежала в углу, накрывшись курткой, и плакала, пытаясь при этом сильно не шуметь. Всё её тело трясло. Хотелось орать, но она не могла себе этого позволить. Вдруг, тот, кто снаружи, услышит? Вдруг, они услышат? Приходилось душить рыдания в груди, из-за чего по всему телу периодически проскакивали спазмы, будто от удара --">