Christy Cher - К Хэллоуину. Лифт: кошелёк или смерть

Christy Cher К Хэллоуину. Лифт: кошелёк или смерть

Я дважды выругался, прежде чем нашёл на дне своего старенького рюкзака горсть монет. Они оказались липкими, и я тут же вспомнил пролитый утром лимонад. Сона, как всегда, не закрутила до конца крышку, и бросила бутылку обратно. Меня бесила её привычка брать без спроса мои вещи, но такая уж она была — наглая и невероятно милая. Только Сона умела довести своего парня до белого каления, а затем улыбнуться и сделать вид, что ничего не произошло. В одну секунду мне хотелось её прибить, в другую — целовать до умопомрачения. Жизнь «до» Соны и жизнь «после» Соны — это совершенно разные вселенные, первую из которых я совершенно не помню.

Неприятные сюрпризы, как, например, залитые лимонадом рабочие папки с документами в рюкзаке, поджидали меня на каждом шагу. Сона умела удивлять, оттого, быть может, моя жизнь в один прекрасный день перестала казаться скучной и ничем не примечательной.

Продавщица недовольно скривилась, когда я высыпал ей в ладонь монеты. Она хотела что-то сказать, но я быстро схватил буханку хлеба и выскочил из ларька под моросящий осенний дождь. Хлеб был горячим и пах так аппетитно, что я еле сдерживал себя, чтобы не откусить кусочек! Сона обожала коротать вечера за просмотром сериалов не только в моей компании, но и в компании хлеба с мёдом. Она брала самый тёмный и самый засахаренный продукт пчелиного труда, и вымазывала им мякоть, отчего ломтик под весом густого вещества прогибался и тут же оказывался во рту девушки. Целовать Сону после трапезы было так же сладко, как есть бутерброд с мёдом, и она это знала.

Мобильник зазвонил, и я, сунув батон в рюкзак, быстро вытащил смартфон из кармана слегка намокшей от дождя куртки. Звонила Сона. Я несколько раз попытался разблокировать телефон, но тот упорно продолжал настаивать на правильном отпечатке пальца. От холода и под недавним весом рюкзака рука дрожала, и я тяжело вздохнул, когда, наконец, мобильник поддался моим попыткам ответить на звонок.

— Да, Сон? — спросил я с облегчением.

— Уже семь вечера, — раздался знакомый голос на другом конце. — Я заказала пиццу и салат. Заберёшь, если встретишь по дороге курьера?

Это значило другое — «Подождёшь курьера и заберёшь тогда, когда он придёт». Сона говорит, она интроверт, и подобные встречи её очень пугают. Что ж, она психолог, ей виднее.

— Конечно. У тебя всё хорошо?

— Будет, когда принесёшь мне пиццу.

После этих слов раздались короткие гудки, что значило лишь одно — связь оборвалась. Мы жили в районе, где это было чем-то обыденным и давно уже никого не удивляло, поэтому я ускорил шаг, чтобы пройти «слепую зону». Дождь начал усиливаться, и дул холодный ветер. Я накинул капюшон. День тридцать первого октября каждый год не переставал радовать меня своей погодой. Если Сона обожала сидеть дома и слушать звук барабанящих по крыше капель, то я предпочёл бы идти домой с работы под яркими лучами солнца. Мы, как лёд и пламя, — разные, но созависимые.

А ещё каждый год, тридцать первого октября, Сона празднует Хэллоуин. Я никогда раньше не слышал об этом празднике, пока в моей жизни не появилась девушка. Мы семьёй отмечали лишь дни рождения, Рождество и Пасху. Хэллоуин же вошёл в мою жизнь, благодаря Соне. Она любит украшать дом гирляндами из привидений, искусственной паутиной и жутковатыми оранжевыми лампочками с пугающими меня, особенно по ночам, рожицами. Помимо этого, она вырезает причудливые фигуры из тыкв и расставляет их на подоконнике в ряд, отчего с улицы соседи, сказать по правде, могли бы подумать, что мы сумасшедшие.

Каждый день в октябре мы смотрим сериалы от любимого режиссёра Соны. Он, похоже, так же помешан на Хэллоуине, как и моя девушка. Все его сериалы (в жанре ужасов, разумеется) выходят в аккурат перед праздником, и мы успеваем насладиться не только прошлыми проектами, но и включаем на нашем стареньком телевизоре последнюю новинку. Сюжет всегда следует авторскому шаблону: большая семья каких-то психов переезжает в огромный дом с призраками или другими сверхъестественными существами, происходит ряд леденящих душу убийств и расследование местного ботана приводит к мозговыносящему финалу, где в живых остаётся любимая актриса режиссёра и любой другой персонаж на выбор (возможно, сам ботан, если на него положила глаз главная героиня). Больше всего в этой мутной истории мне нравится Сона: то, как она вовлечена в --">