Жозеф Ховард , Дэвид Зельцер , Уильям Питер Блэтти - Изгоняющий дьявола. Знамение. Дэмьен

УИЛЬЯМ П. БЛЭТТИ Изгоняющий дьявола ДЭВИД ЗЕЛЬЦЕР Знамение ЖОЗЕФ ХОВАРД Дэмьен

УИЛЬЯМ П. БЛЭТТИ Изгоняющий дьявола

Когда же вышел он (Иисус) на берег, встретил Его один человек... одержимый бесами с давнего времени... Он (нечистый дух) долгое время мучил его, так что его связывали цепями и узами, но он разрывал узы... Иисус спросил его: как тебе имя? Он сказал: «легион».

Евангелие от Луки

Джеймс Торелло: Джексона повесили на мясной крюк. Под такой тяжестью тот даже разогнулся немного. И на этом крюке он провисел трое суток, пока не издох.

Фрэнк Буччери (посмеиваясь)-. Джекки, ты бы видел этого парня. Этакая туша, а когда Джимми подсо­единил к'нему электрический провод...

Торелло (возбужденно)-. Он так дергался на этом крюке, Джекки! Мы побрызгали его водичкой, чтобы он лучше почувствовал электрические разряды, и он так за­орал...

Отрывок из подслушанного телефонного разговора членов Коза Ностры об убийстве Уильяма Джексона (запись ФБР)

...Некоторые вещи вообще нельзя объяснить. Напри­мер, одному священнику вбили в череп восемь гвоздей... Еще вспоминаю семерых маленьких мальчиков и их учителя. Когда к ним подошли солдаты, они читали мо­литву «Отче наш». Один из солдат штыком отрубил язык учителю. Другой достал шампуры и вогнал их в уши мальчикам. Как вы это назовете?

Д-р Том Дулей Дахау, Аусшвиц, Бухенвальд

ПРОЛОГ Северный Ирак

Палящее солнце крупными каплями выжимало пот из упрямого старика, которого мучило дурное предчувствие. Оно было похоже на холодные мокрые листья, прилипа­ющие к спине.

Раскопки закончены. Курган полностью и тщательно ис­следован, все находки изучены, внесены в список и отправле­ны по назначению. Бусы и кулоны, резные драгоценные кам­ни, фигурки, изображающие фаллос, каменные ступки с едва заметными остатками охры, глиняные горшки. Ничего выда­ющегося. Ассирийская шкатулка слоновой кости. И человек. Точнее, кости человека. Бренные останки великого мученика, которые когда-то заставляли старика задумываться о сущно­сти материи, Бога и дьявола. Теперь он узнал все. Он почув­ствовал запах тамариска и перевел взгляд на холмы, порос­шие тростником, и на каменистую дорогу, которая, извива­ясь, вела в места, повергающие всех смертных в благоговей­ный страх. Поехав на север, можно было попасть в Мосул, на восток — в Эрбил. На юге лежали Багдад, Керкук и великий Небухаднезар.

Старик сидел за столом в придорожной чайхане и, мед­ленно потягивая чай, смотрел на свои истоптанные ботинки и брюки цвета хаки. Мысли одна за другой приходили ему в голову, но он не мог соединить их в единое целое.

Рядом кто-то засопел. Хозяин чайханы, морщинистый, су­хощавый старик, подошел к нему, шаркая пыльными ботин­ками со смятыми задниками.

— Kaman chay, chawaga?^[1]

Человек в хаки отрицательно покачал головой, продол­жая смотреть вниз, на грязные ботинки, пропыленные суетой жизни. «Частички Вселенной,—-медленно размышлял он,— материя, и тем не менее в основе этого —дух». Для него дух и ботинки были только двумя сторонами вечной и бесконеч­ной материи.

Курд все еще ждал. Человек в хаки посмотрел на его ли­цо. Глаза у чайханщика были тусклые, словно на них натяну­ли мутную пленку. Глаукома.

Старик вынул бумажник и стал медленно перебирать со­держимое. Вот несколько динаров, потрепанные водитель­ские права, выданные в Ираке, поблекший календарь из пла­стика двенадцатилетней давности. На обратной стороне вид­нелась надпись: «Все, что мы отдаем неимущим, возвратится к нам после нашей смерти». Такие календари изготовлялись иезуитской миссией. Он заплатил за чай, оставив 50 филсов на расколотом столе, направился к своему джипу, сунул ключ в замок зажигания. Нежное позвякивание ключей в этой тишине показалось ему оглушительным.

На мгновение старик замер, прислушиваясь к окружа­ющей тишине. Впереди, на вершине далекого холма, возвы­шались крыши домов. Весь Эрбил, казалось, висел в воздухе, сливаясь с черными --">