Денис Анатольевич Страхов - Этажом выше

Денис Страхов Этажом выше

В обычной картонной коробке среди грязных тряпок копошился маленький дымчатый котенок. От страха и голода его маленькое тельце сильно тряслось, покачиваясь на тонких лапках он цеплялся коготками за край коробки, висел пару секунд и падал обратно на дно. Котенок, наверное, понимал, что остался совсем один в большом и враждебном мире и от бессилия жалобно мяукал. Коробка стояла у входа в супермаркет, многие проходили мимо, не замечая маленькое серое существо, кто-то останавливался и даже подкармливал, но желающих приютить котенка так и не нашлось. Свет в магазине погас, пока мужчина в фирменной потертой куртке закрывал двери и опускал ставни, женщины сбились в кучку и кутаясь в высокие воротники курили и шумно обсуждали прошедший день. Попрощавшись с ними и нехотя помахав рукой в след, мужчина посмотрел в желтые испуганные глаза, смотрящие на него со дна картонной коробки, закурил, по крепче прижал к себе цветастый целлофановый пакет и прихрамывая направился в сторону серых панельных высоток.

В детстве Платон Гордеев верил, что с таким именем как у него люди становятся великими актерами, политиками или писателями на худой конец. Но потом выяснилось, что помимо звучного имени нужно обладать еще тягой к знаниям, усердием и хоть каким-то талантом. Видя преграду перед собой, Платон выбирал отступить, опустить руки и пустить все на самотек. В университете, сразу все как-то не заладилось, не выдержав натиска знаний он отчислился после первой же сессии. Тогда-то он и устроился грузчиком в супермаркет, конечно же временно. Платон с опаской и не доверием смотрел на все что могло поменять его жизнь, игнорировал возможности и отмахивался от предложений. Он всегда себя успокаивал тем, что его время еще не пришло и нужно просто подождать. Когда он встретил Елену, милую рыжеволосую девушку, его жизнь и правда начала меняться. После года встреч они расписались и переехали в небольшую, но уютную квартирку, которая досталась Платону от бабушки, а через несколько месяцев у них родился сын. Девушка делилась с мужем своими планами на жизнь, но Платон всегда говорил, что и так все хорошо и что надо радоваться тому, что имеешь. Шло время, а в их жизни почти ничего не менялось, только сын становился старше и долгов копилось больше. Платон все так же работал в супермаркете, пристрастился к алкоголю, и сидя вечерами перед телевизором винил во всех своих неудачах жену и ребенка. После восьми лет брака, Лена собрала все ценные вещи и ушла жить к маме, прихватив с собой сынишку и остатки желания хоть что-то делать в этой жизни.

Усевшись поудобнее в старое, потертое кресло, Платон закурил, подтянул к себе поближе небольшой квадратный столик, выставил на него несколько банок крепкого пива, прозрачный пакет с куском дешевой ветчины и дополнив натюрморт переполненной пепельницей, нажал на кнопку пульта от телевизора. Мужчина проводил каждый свой вечер в компании юмористического ток-шоу, а когда все спиртное заканчивалось, он до утра засыпал прямо в кресле под телевизионную болтовню.

Что-то с грохотом упало, Платон вздрогнул, кулаками потер глаза прогоняя сон, убавил громкость телевизора и прислушался. В ночной тишине были отчётливо слышны все звуки, издаваемые соседями за тонкими перегородками стен. Потолок как мембрана динамика вибрировал, передавая гул, скрежет и глухие постукивания из квартиры с номером «76», этажом выше.

Мужчина, шаркая драными тапками по грязному полу скрылся в темноте коридора и через мгновение вернулся обратно с деревянной шваброй в руках. Он еще раз убедился, что странные звуки распространяются от соседей сверху и со всей силой, несколько раз ударил древком в потолок. Звуки стихли.

— Урод! Нормальные люди на работе устают вообще то и ночью спать хотят! — Выругался он и опустился обратно в кресло. Механически переключая каналы с одного на другой, он облокотился на шершавую ладонь и через минуту по его храпу было понятно, что в таком положении он проспит до утра.

Утром по дороге на работу Платон ехал в лифте с соседом сверху. Щуплый, не высокий мужчина средних лет, зажался в угол и прятал взгляд от своего попутчика. Он же напротив, выпятив свое внушительное пузо, сверлил его осуждающим взглядом и громко чавкая ковырялся спичкой в зубах. Сосед на мгновение перевел взгляд на толстяка, но тот, как будто только этого и ждал: — Че пялишься! Что-то не --">