Александр Эдуардович Гуйтер - Там, где танцевали мертвецы

тётки Бормотухи перестали скулить, а слизень высунулся наружу, от чего у Чмыря засвербило в глазнице и он громко чихнул, обрызгав соплями свою соседку, тощую Грызунью с огромным круглым ртом, украшенным несколькими рядами игольчатых зубов.

– Я простой Учитель. Это моё имя и это моя сущность.

– А кто это? – спросил Сивый, кивнув на кошкодевочек, которые снова прижались друг к другу, словно боялись, что их разлучат.

Учитель погладил кошкодевочек и ласково ответил:

– Это Мия-Су.

– Но ты назвал лишь одну, – немного смелее сказал Сивый, поняв, что Учитель не собирается причинять никому вреда, – а как зовут вторую?

– Нет никакой второй, – покачав головой, ответил Учитель. – Мия-Су одна.

– Как это?

– А вот так. Одно имя, одна личность, одна Мия-Су.

Кошкодевочки посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись, а Сивый, который не мог понять того, что сейчас сказал Учитель, воскликнул:

– Но ведь их двое!

– Она одна.

– Я не понимаю!

– От тебя этого и не требуется, – усмехнулся Учитель. – Пошли, Мия-Су.

Кошкодевочки поднялись по ступенькам и вошли в повозку. Учитель последовал за ними.

– А что будет дальше? – спросил Сивый.

– Это вам самим решать, – обернувшись, ответил Учитель, – а представлений, я думаю, больше не будет.

Он вошёл внутрь, повозка, задрожав, тронулась и вскоре скрылась из вида, а жители деревни, разобрав части мертвецов на сувениры, разошлись по домам. Головы не тронул никто – вдруг доктор Картифарнакис ещё посетит их деревню?

Вернувшись в трактир, Сизый отпустил Жижку, заперся на засов, достал из тайника в стене толстую книгу в переплёте из кожи и, налив в кружку кактусового пива, сел за стол. Прихлёбывая пиво, он листал пожелтевшие страницы, пытаясь найти хоть какое-то упоминание о существе, личность которого находилась в двух телах одновременно.

Он прочёл о жителях Пустыни отчаяния, Города зиккуратов, Бесконечного моря, Пустоши холода, Бездонной пропасти, Великой Пепельной равнины, но ни в одном из этих мест не жил никто, похожий на Мия-Су.

Закончив бесплодные попытки, Сивый допил пиво, закрыл книгу и, глядя перед собой, прошептал:

– Богиня.

Это всё объясняло: природа богов, в которых худо-бедно верили все, была непостижима и необъяснима и то, что одна из них обитала одновременно в двух телах, представлялось абсолютно нормальным. Впрочем, это была всего лишь догадка, которой трактирщик так ни с кем и не поделился.

Через две недели, когда фиолетовое солнце снова стало красным, Чумичка и Егоза, отправившись на ловлю светлячков, забрели на край Пустыни отчаяния. Осторожно ступая меж покрытых ядовитыми колючками кустарников, они выбирали место для ночной лёжки, чтобы, когда светлячки вылезут из своих нор, тут же их схватить и спрятать в мешок. Трактирщик Сизый добавлял сок светлячков в пиво, от чего оно приобретало бордовый цвет, дополнительную крепость и сногсшибательный вкус.

– А что это? – спросил Чумичка, заметив на одном из кустов какую-то тряпку.

– Не знаю.

Братья подошли поближе, Егоза снял тряпку с колючек, развернул и ахнул: это было лицо доктора Картифарнакиса.

– Он умеет менять лица, – догадался Чумичка.

– Ага.

Наловив целый мешок светлячков, братья вернулись в деревню, продали насекомых трактирщику и рассказали про находку. Сизый попросил показать лицо доктора Картифарнакиса, долго его рассматривал, а потом попросил продать. Чумичка и Егоза поначалу не соглашались, но, когда трактирщик предложил им за старое поношенное лицо целый год бесплатной выпивки, они, не сговариваясь, дружно кивнули лохматыми головами.

С тех пор лицо доктора Картифарнакиса висело на стене трактира, а Сизый внимательно вглядывался в глаза всех незнакомцев, заглянувших в его трактир, ведь, если доктор умел менять лица, то узнать его можно было только по глазам.

Правый – фиолетовый, левый – жёлтый…

--">