Андрей Андреевич Вознин - Перевал

Андрей Вознин Перевал

Долина, раскинувшаяся предо мною, была намертво схвачена пастью древних обветшалых гор, тянущихся от одного горизонта до другого. А низкая облачность накрывала этот безрадостный пейзаж мощной крышкой, оберегая царившие повсюду сумрак и стынь. Полутени, серость и ничего боле. Кажется, когда-то давно само Уныние, проходя мимо, зацепилось своим драным плащом за один из горных пиков и осталось здесь навеки. Меня спасает только то, что наблюдаю эту картину в редкие промежутки между сном минувшим и новым, уже ожидающим впереди.

Я одиноко сижу на краю карниза среди темных горных кристаллов, прижав колени к груди, сцепив пред собою пальцы вытянутых рук. Смотрю на петляющую внизу тропу. Так до сих пор и не врубился – почему она не зарастет вездесущим чертополохом? Вроде и путников последнее время немного проходит, но нет же, только камни и пыль. Это пробуждение наступило, как только очередной скиталец миновал расщелину и сделал шаг на разбросанные повсюду хищные осколки. Сейчас его потерянную фигуру можно уже наблюдать воочию – тяжело шагает вверх на последнем отрезке пути перед перевалом. И остается миновать едва ли сотню шагов… Когда шарканье обессиливших ног раздается совсем рядом, я спрыгиваю с каменного уступа, преграждая дорогу.

Еще один, идущий с Запада на Восток, оставивший дом, родных. Интересно, что позволило ему забраться так высоко? Наконец новый гость преодолевает последний выступ скалы и оказывается предо мною. Мы смотрим друга на друга. Этот еще не стар, можно даже сказать, что в расцвете сил, если здесь уместен такой эвфемизм. В глазах путешественника мелькает искорка удивления. Наверное, так и не осознал… Или не ожидал встретить кого-либо. Его всего трясет от холода – колючий ветер легко продирается к самым костям. До чего непрактичные людишки: костюм тройка, выглядящий совершенно неуместно, уже обтрепался, и дорогой пиджак висит на плечах этаким бесформенным мешком. Нет чтобы выбрать нечто более спортивное. Хотя… Кто ж им предоставляет этот выбор? Я смотрю на его ноги – а туфли-то уже совсем развалились, подошва прохудилась, и каждый шаг должен вызывать адскую боль. Тропа позади вся в темных пятнах крови, оставшихся на острых как бритвы сколах камней.

Путник замечает костер за моей спиной – в глазах отражаются отблески живого пламени, и печальная вуаль вечной тени временно покидает бледное лицо.

– Можно погреться?

Я приглашаю движением руки присоединиться у огня.

– Спасибо, а то совсем продрог. Проклятый мороз… – Внезапно он запинается, испуганно глядит на меня.

Лишь улыбаюсь одними уголками губ и первым делаю шаг к костру.

Языки пламени пляшут по раскаленным углям, по-свойски играя тенями на лице гостя. Тот уже согрелся, перестал трястись и кутаться в свой хлипкий пиджачок. Облегченно вытягивает ноги поближе к теплу. Кровь на прорванных подошвах туфель засохнув, выглядит безобразными черными кляксами. Вещевой мешок распластался рядом, и в нем, похоже, остается совсем немного ценного. Я с интересом приглядываюсь к гостю. Если мерить бесконечностью, совсем недавно у меня здесь было не протолкнуться – тропа буквально стонала, забитая шагающими путниками, а костер полыхал ярко и чисто, высоко выбрасывая вверх языки пламени. Но внезапно что-то изменилось… Поток схлынул, оставив лишь таких вот одиночных скитальцев. А большинству теперь не преодолеть даже невысоких гор Запада, где они сжигают без остатка весь свой нехитрый скарб. Порою, сидя на карнизе в ожидании очередного идущего по тропе, я вижу, как полыхает зарево от пламени тех костров. Мне всегда казалось, что их свет, проявляющийся в материальном мире в виде блеска звезд на черноте небосклона, должен предостерегать беспечно живущих под ними, но… Что свиньям божественный бисер? И этот, ставший ныне редким, визитер, лишь жалкий представитель совсем немногочисленной группы, пока не павших жертвами деградации и растления, проказой разъедающих человеческое стадо. Но сможет ли он пройти далее, большой вопрос. За входом пещеры стремительно холодает, через проем тянутся жадные щупальца леденящей стужи. Сквозняк начинает задувать слабеющее пламя…

– Ты знаешь порядок, – строго смотрю на гостя.

Тот лишь кивает головой, и, раскрыв свой сидор, долго копается в нем. Но что он там мог потерять? Все мелкое, незначительное, что было в его короткой жизни, уже сгорело в кострах на подходе к --">