Алексей Владимирович Бондаренко - Человек без лица

уходит в пятки, а земля – из-под ног. Она не могла понять, что ей чувствовать, не знала, что ей думать. Девушка молилась, чтобы все это было ошибкой, глупой игрой разбушевавшегося воображения – и рванула со всех ног в сторону страшного пожара.

Она больше не чувствовала холода, усталость как рукой смело. Не замечала она бьющие по лодыжкам ветки кустарника и вереска, не закрывала глаза, промораживаемые леденящим ветром. Не было звезд над головой, исчезла Луна, смятение поглотило сознание. Лишь мелкая раздражающая венка пульсировала на виске.

По мере приближения все сильнее пахло дымом. Он забивался в рот, в ноздри, щекотал глотку и обжигал легкие, вызывая кашель. Сквозь запах гари выбивался незаметный запах крови.

Она бежала, бросая взгляды на кровоподтеки, черными пятнами уходящие в землю и красными плевками стекающие по стенам. Бежала мимо скулящих, напуганных собак. Бедные животные останавливались рядом со своими павшими собратьями, тыкались в них носами, облизывали, толкали лапами. В их одичавших и отчаявшихся глазах отражалось пламя, уносящееся в небеса.

Холод отступал перед натиском страстной стихии. Слышно было потрескивание костра, он заглушал крики проснувшихся и обескураженных птиц, заглушал вой ветра и крик Сары. Она бежала по улочкам, на которых не было ни единого трупа.

«Может все не так плохо?!» – Безумная, но дающая ничтожную надежду мысль вертелась в голове девушки.

Сара свернула за угол и застыла.

Силы покинули ее. Неспособная стоять, она упала на колени. Вместе с каждым выдохом ее покидала надежда, и она опускалась все ниже, пока не почувствовала бедрами холодную землю.

–Это безумие… – Пробормотала она дрожащим голосом.

Язык отказывался слушаться. Нижняя губа дрожала, не находя себе места. В спазмах сжалась гортань. Все ее тело трясло, как в конвульсиях. Она прижала руки к груди, наполняющейся страхом, первобытным ужасом. Впервые в жизни ей было так страшно! Все ее естество кричало ей: «Беги!», и она нашла в себе крупицу сил, что подняться и убежать прочь.

Прочь из того ада, что она только что увидела.

«Это больше не человек!» – Думала она, пытаясь выкинуть картину происходящего из головы, но только сильнее вытачивала ее в памяти.

Там, позади, она увидела ужасную башню. Холо складывал в кучу все, что могло гореть: столы, стулья, бревна, доски. И в тот момент, когда он решил, видимо, что этого недостаточно, он пустил на растопку людские тела. Огромная башня мусора и трупов возносилась вверх, будто пытаясь достать до неба. А пламя поднималось еще выше! Перекидывалось на деревянные заборы и здания, подобно лесному пожару! И он – Холо – стоял посреди этого Ада и улыбался. Кричал что-то про «Солнце» и непонятно что еще! Не только его руки – все тело его покрывалось пленочкой крови. И несколько капель стекали по лицу. Он стоял боком, и Сара надеялась, что он ее не заметил, поглощенный своим безумием – ведь он больше мог ее и не узнать.

Она задыхалась, жадно пыталась вдохнуть хотя бы немного больше воздуха. Бежать дальше не было сил. Девушка споткнулась в тот момент, когда нога не захотела подниматься. Мышцу свело, и Сара упала, прижимая своим телом траву, показавшуюся ей неожиданно мягкой и теплой. Она не могла больше сдерживаться.

С трудом сев, она разрыдалась, как в далеком детстве. Она плакала, и по щекам, подбородку и локтям реками бежали слезы. Ей было страшно. Ей было больно. Наконец, ей стало настолько плохо, что она не смогла сдержать подступающий смех. Так она и сидела. Сидела долго, пока не высохли все слезы, а голос не мог воспроизвести ни единого похожего на смех звука – остались только хрипы и стоны. Но ей было мало. Еще столько всего! Столько всего у нее осталось, что нужно выплеснуть наружу! И она срывалась на всем вокруг, в том числе и на себе: била руками землю, расцарапывала в кровь кожу, рвала волосы и кричала до рвоты.

Сколько прошло времени – она не знала. Сара, обессилев, лежала в траве. Ее голову покинули какие-либо мысли. В сердце чувствовалась пустота, словно все эмоции в один миг высосали. В какой момент ей, наконец, полегчало? Она не помнит. Это произошло как-то само.

Холод начинал покусывать ступни. Изо рта вновь пошел бесцветный пар. Она чувствовала себя живой, и ее не могло это не радовать. Если вся эта ситуация в принципе могла вызывать радость.

–Теперь я тоже видела Ад, мистер Холо? – Тяжело просипела она, чувствуя, как каждое слово карябает воспаленное --">