Лучезар Ратибора - Острова Блаженных

всё получится.

Паренёк сложил две ладошки кверху, на них положил цветок. И начал петь:

– Эн-те-де-рей! Эн-те-де-рейааа! Иляна!

Он повторял и повторял эти слова заклинания, его лучистый голос разлетался по округе, эхо с дальних вершин отвечало ему хором. Звук проникал, звук летел, звук пронзал пространство и стихии вокруг. Все звери и рахманы в ближайшей и дальней округе слышали звенящий голос пастушка. Даже те, кто находился за горизонтом, не слышали заклинания, но чувствовали его и знали безмолвным знанием. Это было заклинание-зов. Юный лекарь призывал целительскую силу стихий, он приказывал и просил одновременно, он намеревал и выстраивал новый образ Иляны, молодой и здоровой – такой, какой она должна быть без оставившего шрам на сердце удара судьбы.

Духи и боги отозвались на Зов. Со всех сторон света к васильку в руках пастушка потянулись разноцветные сияющие нити. Если приглядеться, то можно было увидеть, что основой окраса нитей были семь известных цветов радуги. Но оттенков было больше. Даже таких, каких глаз человека представить не может. Потому что цветов было двадцать один.

Паренек самозабвенно пел, он вливал заклинание голосом в струны Мироздания, меняя судьбу, перевязывая узлы паутины жизней. Нити накручивались на цветок, оплетая его разноцветным коконом. Иляна никогда в жизни не видела такой завораживающей красоты. Она очарованно, широко раскрыв глаза, пристально смотрела на увеличивающийся и уплотняющийся кокон, стараясь впитать и запомнить каждый невиданный цвет.

Вот мальчуган замолчал. Нити прекратили свой бесконечный полёт со всего мира. Кокон вокруг василька сильно уплотнился и стал сияюще-белым.

– Вот, Иляна, держи. Он наполнен исцеляющей силой мира и Островов Блаженных. Тебе надо его съесть.

Иляна бережно и благоговейно взяла сияющий цветок двумя руками, тут же по всему её телу побежали жар и мурашки. Аккуратно засунула она василёк в рот и начала жевать. Проглотила. На вкус было горьковато. Иляна почувствовала, как жар от василька опустился ей прямо в сердце, а оттуда побежал по всем жилам, по всем сосудам, по коже, по внутренностям, исцеляя, выправляя и выравнивая нарушенное и искаженное.

Сияние из сердца стало ярче и начало расти, быстро окутав Иляну в белый кокон. Наконец, магический блеск постепенно скрылся в груди, явив миру обычный облик женщины. Обычный, да непривычный. Похудевшее от болезни и чёрной тоски тело женщины налилось соками. Помолодела она лет на десять, а то и больше. Теперь на вид Иляне нельзя было дать и сорока годин. Густота вернулась к её волосам, былая чернь накрыла голову, изгнав старческую седину, морщины разгладились. Стояла Иляна, налитая и красивая, как была до смерти любимых.

Юный лекарь удовлетворённо смотрел на исцелённую.

– Ну, как, сора? Как себя сейчас чувствуешь?

– Не поверишь, пастушок! Будто лет двадцать скинула. Силы свежие чувствую в жилах, и тоска пропала из груди. И сердце больше не скачет, как умирающая лошадь. Работает, как часы!

– Верю, сестра, верю, – с доброй улыбкой ответил мальчик из рахманов. – Сегодня тебя осенила сила Островов Блаженных. И она поселилась в тебе навсегда. Ты проживёшь свой положенный срок. И сына вырастишь. Всё будет, как должно быть под небом. А потом, после жизни на земле, думаю, ты вернёшься сюда, в деревню рахманов.

– Правда? Неужели я тоже достойна попасть в твой мир после смерти? Чем же заслужила такую награду?

Пастушок засмеялся.

– Потом спросишь у богов. Тут до них пешком недалече идти. А сейчас, сора Иляна, тебе пора возвращаться в твой мир, – маленький целитель положил руки на плечи женщине. – Я не говорю тебе прощай. Я говорю тебе до встречи, сестра!

Из голубых глаз паренька начал литься свет. Он становился всё ярче и ярче, слепя Иляну. Женщина закрыла глаза. И открыла, когда перед веками погасло сияние. Она стояла у входа в ущелье. Сзади было пустое поле с дикой травой, сзади-слева оставался редкий лес. На востоке из-за горизонта пробивались первые лучи солнца. Рассвет. Похоже, уже наступил новый день. Котомка в руках Иляны была заметно тяжелее, чем раньше. Она раскрыла её. Там оказался целый каравай хлеб и полная крынка молока. На два дня пути точно хватит с лихвой. Хотя теперь мать вернётся к сыну гораздо быстрее: она чувствовала себя молодой и преисполненной сил.

--">