Софья Сергеевна Маркелова - Сумрачные грёзы. Сборник рассказов

Софья Маркелова Сумрачные грёзы

Паутина метро

Метро.

Здесь все ощущается совершенно иначе.

Мимо текут темные узкие коридоры, покрытые змеящимися проводами, проносятся яркие освещенные станции – редкие острова жизни. Люди, словно чувствуя всю тяжесть земли, нависшей над их головами, ссутулившись и опустив глаза к полу, суетливо заходят в вагон и так же скоро покидают его. Редко кто в этом подземном царстве осмеливается поднять взор на других участников траурной процессии и изучить их лица.

Здесь все ощущается совершенно иначе.

Неожиданно темнее становятся круги под глазами, уголки губ устремляются вниз, дабы застыть в улыбке недовольства, а руки безвольно опускаются вдоль тела. В метро легко распознать одиноких людей: по безжизненному взгляду, застывшему и отрешенному, неизменно устремленному в одну точку. Одиночки не смотрят на пассажиров, они избегают своих отражений в окнах – опасаются увидеть бездну в собственных зрачках.

Степенный мужчина с седеющими висками спешно отвел глаза от своего двойника, устало разглядывающего его из стекла напротив. Дмитрий Сергеевич не любил метро с тех самых пор, как несколько лет назад переехал жить в столицу и впервые заблудился в переплетениях переходов и эскалаторов. Здесь, в обители приглушенного желтоватого света, дурные мысли становились ядовитым туманом, который невыносимо трудно было изгнать из головы.

Он бы с радостью предпочел этому угнетающему месту просторный салон «Вольво», но машина сломалась как всегда крайне невовремя. И теперь Дмитрий Сергеевич сидел в старом дребезжащем вагоне и считал про себя пролетающие мимо станции, чтобы не пропустить нужную. Хорошо, что в метро в это время дня не очень людно. Можно было даже немного подремать, запрокинув голову на прохладное стекло.

Но в это мгновение мужчина почувствовал резкую и острую боль в бедре.

Дмитрий Сергеевич вздрогнул от неожиданности и ласково посмотрел на тяжелую переноску, стоящую на его коленях. Из нее вытянулась длинная черная лапа с когтями, чью остроту мужчина только что испытал на себе. Гордый и свободолюбивый кот Виконт всячески старался продемонстрировать свое негодование хозяину. Для этого упитанного джентльмена переноска была оскорбительно тесна.

– Тише, Виконт. Ведите себя прилично, будьте любезны, – едва слышно проговорил Дмитрий Сергеевич и отцепил когти от своих брюк. Животное, будто на мгновение устыдившись собственного поступка, приникло к решетке боком и позволило хозяину пройтись пальцами по шелковистой шерсти. А после кот мигнул желтыми отсветами глаз и слился с темнотой переноски, неуклюже свернувшись клубком.

Виконт был достаточно старым котом, поэтому Дмитрий Сергеевич и его супруга внимательно следили за здоровьем животного и часто показывали его ветеринару. Для них это был член семьи, забота о котором казалась безоговорочно важной.

В этот раз из-за сломанной машины кота пришлось везти к врачу на метро. Виконту, привыкшему к плавному ходу «Вольво», запахи и звуки подземки категорически не нравились, поэтому он находился в дурном расположении духа. И Дмитрий Сергеевич это хорошо чувствовал.

– Потерпите немного. Мне и самому неприятны эти катакомбы, но мы уже скоро прибудем на нужную станцию.

Кот никак не отреагировал на слова хозяина.

Еще какое-то время Дмитрий Сергеевич, прикрыв глаза, прислушивался к пронзительному свисту колес, усиленному эхом длинного перегона. Отвратительный звук, от которого сводило зубы. Если бы хозяин Виконта был котом, то несомненно встопорщил бы шерсть на загривке от неудовольствия, но Дмитрий Сергеевич в своей скучной человеческой ипостаси мог лишь вяло поморщиться и принять происходящее как данность.

Черные стены тоннелей стремительно проносились мимо, словно поезд был остроконечной пулей, рвущейся прочь из узкого ствола револьвера. Удивительно, какими долгими кажутся иногда пролеты между станциями. Как будто пространство растягивается и сжимается в этой темноте, а беззаботные пассажиры даже не подозревают о беспорядке, творящемся за пределами вагона.

Но в этот раз явно что-то случилось, поскольку поезд и не думал останавливаться, а яркий свет станции все не появлялся. Слишком долго. За это время можно было успеть задремать и выспаться несколько раз. Дмитрий Сергеевич нахмурился и забарабанил пальцами по переноске. --">