Рина Оре - Ноль рублей в месяц. Первый эпизод

Маркович резко рванул из кресла к выходу, рывком распахнул дверь кабинета, и, обернувшись на пороге, грозно гаркнул на бросившихся к нему «упырей».

– …Николай Маркович, – оторопел Феликс Фишер, – никто насильно вас и не думает задерживать. Наша цель – всесторонняя вам помощь. Мы от всего сердца сочу…

– Заткнись!

– …Прогуляйтесь. Успокойтесь. Осознайте. При вашем заболевании мании, фобии и даже галлюцинации – обычное явление. А после, когда понимание неизбежного придет, я рекомендую вам как можно быстрее вернуться – и мы покажем вам палаты, обсудим амбулаторное лечение, если пожелаете, на дому, но, замечу, сервис нашей клиники – безупречен. И не мы вас торопим. Это время вас торопит. Без верного медикаментозного лечения, без таблеток, капельниц и инъекций, вы умрете от истощения или удушья уже через месяц.

– Ты, ты! – тряс пальцем в сторону переводчика взбешенный Николай Маркович, – ты похож на кровососа и гробовщика! А ты, – указал он на доктора.

И, услышав «шлимканье», понял только слова «битте» и «данке».

– Ты! Ты!.. Ты – Гитлер капут! – крикнув ошарашенному врачу, с видом победителя вышел из кабинета Николай Маркович.

– Битте-дритте, фрау-мадам! – донеслось из коридора, прежде чем захлопнулась дверь.

*

– Битте-дритте, фрау-мадам! – бодро поблагодарил Николай Маркович немиловидную, тоже зубастую, секретаршу, подавшую ему его пальто и шляпу.

Он оделся на ходу – так сильно хотел уйти побыстрее да подальше от «упырей». Почти бегом пронесся по коридорам и лестнице, но на ресепшене остановился у зеркала. На него смотрел элегантный красавец-мужчина в укороченном однобортном пальто темно-синего цвета, в белесом хлопком свитере с объемным горлом, в широкополой безупречной шляпе. Еще бы! – стоила эта твидовая шляпа как перелет бизнес-классом из Москвы на ее родину, в Италию!

Сперва Николай Маркович машинально поправил шляпу, затем вгляделся в свое отражение. А он уже выглядит старше, чем есть, к тому же волосы серые от седины, морщины изрезали лоб, складки кожи у рта, а под глазами широкие темноватые круги. Он такой худой… Он всегда был худым, жилистым, но ныне… нет – он теперь тощий, изможденный. «Черт, пальто на мне висит, хотя утром я этого как-то не замечал». Силясь приободрить себя, Николай Маркович улыбнулся – и обрисовались кости черепа, – будто сама Смерть его поприветствовала: «Коляня, скор буду-не забуду!» «Коляня» едва не расплакался у того зеркала…

Прогоняя жалость к себе, он призвал злость. Где же его телохранитель и шофер?! «А, на улице, тупые дармоеды!» Широким шагом Николай Маркович вышел из клиники на улицу, огляделся, – нет их и арендованного «мерина» нет! Достал смартфон – да что за день! – «бипер» разряжен! «Ох, на кого бы наорать! Не то меня иначе щас разорвет!»

Но наорать было совсем не на кого. Тихая окраина альпийского городка казалась вымершей. Середина марта. Лыжный сезон здесь закончился, туристы разъехались, а местным лишь бы не работать: даже в центре сувенирные магазинчики и «ресторашки» ныне почти все закрыты. «Откуда, вообще, взялась эта байка о немцах-трудоголиках? Разве что в сравнении с итальянцами?..»

Николай Маркович решил вызвать такси. Уныло оглянулся на здание клиники – оно жизнерадостно желтое – лживое, оттого гнусное… «Нет, прогуляюсь немного, найду работающую лавку…» Вскоре увидел «кафен» (так и было написано на зеленом оконном навесе – «Cafen»). Наверняка внутри куча мерзких штруделей да невкусных жирных пирожных. Он всегда был равнодушен к сладкому, а вчера его едва не вытошнило при виде вывески с пончиком. Впрочем, уличное кафе «кафена» выглядело по-домашнему милым: плетеные легкие стулья у двух столиков, незатейливо-невинные оранжевые скатерти в белый горошек… И всего один кофеман – молодой плечистый парнишка в потрепанной куртейке что-то «клацает в ноутбуке». Его волосы темнее темно-русого. Когда-то и у Николая Марковича был такой же цвет волос.

«Поди, полутурок – таких тут много… Ха, пьет не кофе, а пиво себе потягивает! Старушечий стаканчик заказал на 0,33… Пустая, чистая белая пепельница…»

А затем Николай Маркович увидал то, что магнитом потянуло его к «полутурку»: рядом с пепельницей лежала открытая пачка его любимых сигарет.

– Гутен таг, хер, – отвлек Николай Маркович парнишку от клацанья по клавишам, – эээ… айнц сигарета не дадите, битте-дритте?

«Парнишка» широко улыбнулся, продемонстрировав ровные зубы, приятного --">