Яна Ветрова - Художник

Яна Ветрова Художник

– Художник?.. – переспросила она. – Что тебе нужно? Я не работаю в это время.

– Я пришел к тебе не за этим, госпожа.

– Зачем ты пришел? – в ее голосе появилось беспокойство, между тонких черных бровей пролегла складка.

Боги, зачем вы создали ее такой прекрасной! Художник опустил взгляд, сжал ремешок сумки, в которой лежали инструменты и бумага. Его рот дернулся, как будто он хотел улыбнуться, но не посмел.

– С твоего позволения, я пришел нарисовать портрет.

Она немного отклонилась назад, рассматривая мужчину и обдумывая его слова. На ней было мешковатое льняное платье, из-под платка выбилась прядь блестящих черных волос. Но ничто не могло скрыть ее красоту. Художник рассматривал дорожную пыль на своих сапогах.

– Обычно мужчины приходят ко мне за другим.

– П-прошу прощения, госпожа Лу, я пришел нарисовать не твой портрет.

На мгновение ужас сковал ее, превратив в мраморную статую.

– Убирайся, – прошептала она и попыталась захлопнуть дверь.

Художник резко приблизился и подставил ногу. Женщина вздрогнула, отпустила ручку двери и отступила на шаг.

– Подожди, госпожа. Я покажу тебе свои рисунки.

– Уходи туда, откуда пришел, художник, – ее голос дрожал.

Он присел на корточки перед дверью, раскрывая сумку. Вокруг него взметнулась пыль. Женщина обхватила себя тонкими руками и отступила дальше в дом. Дневной свет из открытой двери освещал фарфоровую кожу ее лица и рук, полумрак размывал границы платья. Художник не смотрел на женщину. Он аккуратно доставал свернутые рисунки. Каждый рисунок он разворачивал перед ней на несколько секунд, затем сворачивал и откладывал. Сначала женщина стояла без движения, ожидая, когда он закончит. Потом что-то зацепило ее взгляд. Он начал с обычных рисунков – городская улица; рынок, полный людей; мальчишки, бросающие с набережной в воду камни. Затем он перешел к детским портретам – от совсем крошечных младенцев до мальчиков и девочек лет десяти. Кто-то сидел, кто-то лежал, кто-то стоял в полный рост. Что-то объединяло все эти портреты, но женщина не могла понять, что. Она подошла ближе и развернула один из отложенных портретов. Это был довольно взрослый мальчик с черными кучерявыми волосами в турецком костюме, сидящий на улице в тени дерева. Солнечные блики на его коже были как настоящие.

– Я путешествую по миру, госпожа, – мужчина как будто прочитал вопрос, готовый сорваться с ее алых губ. Он с трудом оторвал взгляд от лица женщины и достал последний портрет.

Светловолосая девочка лет шести в атласном платье сидела на стуле в дорого обставленной комнате.

– Почему этот портрет не у семьи? – спросила женщина, думая о другом: что общего у восточного мальчика и девочки из богатой семьи?

– Я рисую для себя, госпожа.

Портреты притягивали. Женщина посмотрела на художника. Он все так же сидел на корточках, опустив взгляд в землю. Он весь был какой-то длинный: длинные пальцы нервно мяли ремешок сумки, длинный нос располагался на вытянутом лице, обрамленным давно не стриженными песочного цвета волосами. Кожа была загорелая и сухая. Она не могла определить его возраст – ему можно было дать и тридцать пять, и пятьдесят пять лет. Кто пустит такого в богатый дом?

– Откуда ты знаешь о них? – спросила женщина, вставая.

– Слухи ходят.

Художник тоже поднялся, и оказалось, что он не намного выше ее.

– Что за слухи?

– Ты пустишь меня в дом, госпожа?

– Что за слухи, художник?

Он улыбнулся и тут же повел головой, как будто для того, чтобы стряхнуть улыбку.

– Говорят, что если муж, не ночевавший дома, скажет жене, что был у Лу, жена не станет злиться, а пойдет в храм благодарить бога, что муж вернулся домой живым.

– Об этом я знаю. Не уходи от ответа. Как ты узнал о них?

– Я свободный художник, брожу по городам и странам. Слышу, запоминаю, рисую картину в голове.

Женщина смотрела на его загорелое лицо. Он отвел взгляд.

– Я был в твоем родном городе. Люди говорят…

– Люди говорят, что однажды на свете жила женщина настолько красивая, что к ней пришел дьявол и провел с ней ночь.

– …Бог проклял ее, и она родила детей-монстров.

– Маленьких больных детей, художник.

– Так говорят люди. Ты пустишь меня?

Женщина медлила. Когда-то сама тьма так же стояла у порога и просила пустить ее внутрь.

– Заходи.

***

Она закрыла дверь, как будто отсекая лето, и дом снова --">