Анатолий Анатольевич Махавкин - Крысиный лев

ящик стола и протёр очки специальной салфеткой, бросив на меня стремительный взгляд безоружных глаз, — кстати, голубчик, именно эта часть вашей истории вызывает наибольшее сомнение. Нет, нет, не у меня, я то вам полностью доверяю. Но эти писаки, акулы пера…Кое-кто осмеливается утверждать, дескать именно вы уничтожили все записи, пытаясь скрыть от общества своё поведение во время голодного бунта.

Близко, профессор, очень близко. Но всё же недостаточно.

— Проклятые шакалы, готовые сделать карьеру на любой трагедии, — Северцев горестно покачал головой и вернул очки на место, — как можно представить, что человек вашего склада и воспитания способен на недостойный поступок? Это, голубчик, то же самое, как если бы я вздумал обвинить себя. Лишь сильнейший психологический стресс способен сподвигнуть вас на преступление. Уж я то знаю. Ваше досье с психотестами изучено мной до последней запятой и я могу отметить, голубчик, что среди экипажа вы были наиболее устойчивым элементом.

Именно это меня и спасло.

— Я же хорошо помню, голубчик, на момент спасения вы были полностью вменяемы, да и вообще, на редкость стабильны, если не считать лёгкого истощения.

Я пожал плечами.

— Тут всё дело в расчёте: я сумел распорядиться своей долей продуктов, а они — нет. Понятное дело, ситуация накалилась до открытого конфликта, но мне удалось прятаться всё время, пока продолжались столкновения. Та кровавая бойня, которую я наблюдал…Честно говоря, не ожидал подобного от своих коллег и товарищей. Да, доктор, есть огромная разница между обычными людьми и обезумевшими животными, схлестнувшимися за кусок…мяса.

Сам не понял, как вырвалось. Словно чёрт за язык дёрнул. Перед глазами появилась чёткая картинка окровавленного куска мяса. Лев заворочался во сне и его когти, прорвав ткань рубашки, вонзились в мою кожу. Должно быть крысе передались мои чувства и он занервничал. Хорошо хоть Северцев неверно истолковал замеченную нервозность.

— Ну, ну, — он покровительственно похлопал меня по ладони лежащей на столе, — успокойтесь, голубчик, всё уже давно позади. Вот и наши беседы подходят к завершению, потому как я не вижу ни единой причины для продолжения карантина. Ещё одна, ну, от силы, две консультации и вы сможете отправиться домой.

Он покряхтывая поднялся и я послушно покинул кресло, ощутив, как пробудился в кармане Лев. Профессорская Нюся вновь забилась в свой домик, сверкая оттуда красными бусинками глаз.

— На сегодня вполне достаточно, — профессор протянул руку для прощания, — пока ещё говорю вам, голубчик: до завтра. Отдыхайте, набирайтесь сил.

Я вышел из кабинета и немного постоял, сражаясь с непреодолимым желанием опереться о стену. Нет, ещё чего не хватало. Никто не должен видеть, как меня выматывают эти беседы. Северцев принципиально не ставит камеры в кабинете, но другие помещения Виктор Павлович не контролирует. Чёрт, так и параноиком можно стать.

«Но ведь тогда ты тоже всё валил на расшалившиеся нервы, — внутренний голос был непреклонен, — убеждён в смерти всех, до последнего человека, но чувства вовсю трезвонили об опасности. И что же?»

Что? Бешеные глаза Женьки Богатырёва и его жилистые руки, протянувшиеся к моему горлу. Но об этом лучше не вспоминать. В кармане бешено запищал Лев требуя выпустить его наружу. Я запустил руку в карман и мой верный крыс серой молнией скользнул по рукаву пиджака, заняв наблюдательный пункт на плече.

— Что, приятель, соскучился по свежему воздуху? — спросил я его, — скоро нас отпустят на свободу.

Я неторопливо двинулся по коридору, но не успел дойти до угла, как свет пару раз мигнул и погас. Пустяшная минутная неполадка, но чувства тотчас взбесились, вынудив прижаться к стене, а память мгновенно вернула меня на борт «Вспышки».

Тогда тоже мигнули лампы освещения, а спустя мгновение пол встал дыбом, опрокинув меня на спину. В голове полыхнула паническая мысль: «Всё, конец!» Реактор барахлил всю последнюю неделю и ремонтники сбились с ног, но так и не смогли устранить неисправность. В случае аварии самым лучшим было бы отсутствие главной тяги и перспектива неопределённой продолжительности полёта.

В худшем случае нас ждала мгновенная смерть.

Однако подвёл вовсе не реактор. Как выяснилось позже, какой-то шальной метеор догнал «Вспышку» и на полном ходу разнёс вдребезги несколько багажных блоков.

Что в них было?

Да ничего --">