Анатолий Анатольевич Махавкин - Долг

Анатолий Махавкин Долг

Фермер сильно потел, то ли от усердия, то ли от страха и от него воняло грибами. Впрочем, может и не только от него: в посёлках Грибной стороны всё пропиталось этим отвратительным запахом. Местных жителей легко выделить среди толпы в городах Золотой линии — именно по этому въевшемуся в кожу и одежду аромату.

— Не жмёт? — фермер поднялся и смотрел на меня сверху вниз. Ганфайтер, стоявший у двери тихо хмыкнул. Ну да, реально смешно, интересоваться, не жмут ли наручники, которыми меня приковали к деревянному столбу.

— Всё в порядке, — абсолютно серьёзно ответил я и стрелок хмыкнул ещё раз. Гляди, какой смешливый попался!

Грузный мужчина, защёлкнувший наручники, попятился ко входу. По серому рябому лицу катились большие капли пота. Внезапно испуг деревенщины сменился абсолютной паникой, и он прижался спиной к стене амбара. Дверь распахнулась и внутрь вошла женщина в облегающем костюме из чёрной кожи. Ганфайтер отступил в сторону, сейчас его тощая физиономия походила на камень.

Женщина подошла ближе и присела на корточки передо мной. Протянула руку и взяла меня за подбородок. В этом, кстати, не было никакой необходимости: я и так неотрывно смотрел на неё.

— Изменилась? — вместо приветствия спросила вошедшая.

По виду — типичная Тигрица Зверя — главаря банды, захватившей этот посёлок: кожаная облегающая одежда, короткий ёжик волос, татуированные руки, две кобуры, пристёгнутые к бёдрам и стек на поясе. На безымянном пальце правой руки татуировка перстня: символ принадлежности к Тигрицам Зверя. Тигрицы — одновременно наложницы и телохранительницы главаря. По слухам — самые безжалостные из всех головорезов.

Больше всего изменились глаза, стали холодными и пустыми, точно дуло револьвера, которым тебе тычут в лицо. Ну и да, сейчас эта женщина ничем не походила на былую девушку в светлом коротком платье, с длинной косой на плече. Не верится, что сидящая передо мной вообще способна искренне и открыто улыбаться, подставляя лицо ветру.

— Это и всё, что ты хочешь спросить? — сказал я. — Или сказать? Мы столько не виделись…

— Зачем ты вообще пришёл? — она отпустила мой подбородок и потёрла пальцы, точно ей было омерзительно это прикосновение.

— Чтобы помочь тебе, забрать с собой. Ты же ещё помнишь, как всё закончилось?

— Ну да, — теперь она улыбалась. Но честно, лучше бы этого не делала. Так могла бы улыбаться ядовитая змея, если бы умела, — хоть и старалась выбросить из памяти, всё что со мной было до. Тебя подстрелили, и я бросилась на колени перед Зверем, умоляя пощадить.

Ну да, дурацкий поступок, за дурацким поступком.

Обычно на волонтёрские караваны никто не нападает. Если бандитам нужны лекарства, они просто забирают половину запасов и отпускают медиков восвояси. Поэтому, охрана каравана — простая формальность. А тут трое солдат оказались расстреляны без предупреждения. Спрашивается, зачем хватать автомат убитого охранника? Пуля в бок — вполне закономерный результат.

— Знаешь, — женщина оскалилась, — тогда я думала, что моей жизни пришёл конец. Как же я ошибалась! Напротив, в тут ночь я поняла, что до этого и не жила вовсе. С каждым движением Зверя, с каждым его проникновением в меня, жизнь наполняла моё тело. И наутро я стала совсем иным человеком — Тигрицей Зверя.

Слова, обычные человеческие слова. Они напоминают воду, которая падает на горячий песок. Шипят и оставляют тёмное пятно. Однако, спустя пару минут от них не остаётся и следа.

— С тех пор я старалась забыть всё, что к4асалось моей прошлой жизни. И тебя, в том числе, — она задумчиво провела ладонью по моей щеке и этот жест внезапно превратился в пощёчину. Сильную. — Но же, кое-что осталось. Кое-что, абсолютно ненужное в моей новой жизни. Однако я знаю, как избавиться от этого балласта. Я попросила Зверя лично казнить тебя. Завтра, у всех на глазах. Заодно покажем местным баранам, что с ними может случиться, если они начнут мотать рогами.

Она поднялась и пошла к двери. Но у входа остановилась и посмотрела через плечо.

— Алла, — позвал я, особо ни на что, не надеясь.

— Аллы больше нет, — процедила женщина. — Здесь — только Тигрица Зверя и её жертва. Зря ты пришёл. — Она посмотрела на ганфайтера. — Глаз с него не спускать. Если убежит — шкуру спущу.

И вышла прочь. Стрелок посмотрел на меня. Потом прошептал непечатное слово. Что-то про женщин. Но --">