Гай Ньюман Смит - Погребенные

восстал из гроба, глаза пылают ненавистью. Одежда свисала с него лохмотьями, мешковатые штаны были заправлены в потертые гетры.

— Джетро Льюис! — выдохнул Саймон. — Дьявол завладел мальчиком и вселился в новое тело!

Андреа отчаянно пыталась побороть страх. Беллмэн держался из последних сил, чтобы не упасть в обморок. А Саймон Рэнкин не мог унять дрожь, охватившую его перед лицом самого страшного испытания. То же самое зло, только в ином обличье, обратило его в бегство в Дауэр Мэншен. Тогда его не стали преследовать, удовольствовавшись победой, но на этот раз, в случае поражения, спасения не будет. Эта встреча должна стать последней.

Джетро не торопился, он глядел вверх, на темные своды и будто прислушивался к чему-то. Послышалось слабое шипенье и треск. И тут Рэнкин, узнав звук понял, чего он ждет, — огонек бежал по шнуру к заряду пороха!

— Время повернулось вспять! Джетро опять поджег шнур, чтобы обрушить свод и запечатать могилу. Но теперь он не убежит, а останется с нами в аду, чтобы мы вечно исполняли его требования!

Мысль о вечной муке в заклятой шахте сводила с ума. Они знали, что произошло с первыми погребенными, и не хотели поверить, что то же самое может повториться с ними. Не отрывая глаз, они смотрели на злобную тварь в человеческом облике. Та насмехалась над ними, чувствуя себя неуязвимой в броне зла, пожалованной Князем Тьмы для последней битвы.

Саймон Рэнкин почувствовал, что рассудок покидает его. Голова кружилась, и тоненький голосок, доселе молчавший, прошептал: "Ты не веруешь в Бога!"

Неожиданно Андреа оторвалась от него и встала; подняв руку, она двинулась вперед. Она спешила, но ступала твердо, лицо застыло, как у лунатика, без тени страха. Рэнкин хотел схватить ее и оттащить назад, чтобы они по крайней мере были рядом, когда ужасная судьба постигнет их, но не смог пошевелиться. Он закричал, но крик остался бессловесным.

В правой руке она сжимала бутылку с остатками святой воды. Остановившись в нескольких шагах от Джетро, Андреа заговорила изменившимся до неузнаваемости голосом — спокойно и уверенно, как школьница декламирует стишок, выученный накануне вечером.

— Я изгоняю тебя, о нечистый дух. Пусть все зло покинет это место и никогда больше не потревожит его! Я приказываю силам тьмы возвратиться туда, откуда они пришли. Очистись!

Под ее напором Джетро заметно растерялся, но продолжал с вызовом смотреть вверх. Шнур трещал все громче, огонек приближался к цели.

Рука Андреа описала плавную размашистую дугу. Бросок — и бутылка полетела прямо в лицо приспешнику зла. Удар был так силен, что она разбилась.

Джетро завопил громко и протяжно, голубое пламя охватило его голову, он пытался потушить огонь ладонями. Вой замер, узловатые руки бессильно опустились. Опаленное лицо больше не напоминало Ральфа Риса. Оно мгновенно постарело, кожа иссохла и увяла, над губой показалась щетина. Джетро был Ральфом Рисом, а теперь снова стал собой, но продолжал дряхлеть: это зло было более древним, чем он сам!

Но вот оно покинуло его оболочку, и на лице проступило раскаяние. И ужас! Он невнятно забормотал, подавая какие-то знаки. Смысл их был ясен. Бегите, пока не поздно! Дело сделано. Шнур подожжен, камни сейчас обрушатся и завалят могилу!

Саймон Рэнкин, вновь обретя силы, потянул Андреа назад. Она безучастно повиновалась, словно в трансе.

Уходя, Саймон оглянулся в последний раз; Джетро лежал недвижимо, плоть кусками отваливалась от усохшего тела. Зло, столько лет терзавшее его, ушло, и он на глазах превращался в жалкую груду костей.

— Эй! — Беллмэн вдруг остановился, за ним остальные. Сзади сердито зашипел догоревший шнур, огонь достиг цели.

Саймон мгновенно впихнул своих спутников в просторную нишу в стене и сам втиснулся туда. Раздался оглушительный грохот, языки разноцветного пламени осветили туннель. Пол пещеры, откуда они только что вышли, провалился, сверху валились огромные камни и, разбиваясь, громоздили непроходимую стену. Новый обвал навсегда запечатал вход во владения Джетро Льюиса.

Наконец все смолкло, и они услышали вдалеке, за толщей сланцевых глыб тихое журчание. Это начали подниматься подземные воды, будто стремясь смыть все следы кумгильской трагедии и навеки уничтожить память о ней.

— А вот и главный проход, — с облегчением воскликнул Малькольм Беллмэн, когда они вышли из узкого туннеля по незаметным постороннему глазу --">