Джо Р Лансдейл - Бубба и Kосмические Kровососы

в голову внезапная и неприятная мысль. Он прошел по ряду и заглянул в другие машины. Все были заполнены голыми и переломанными, скомканными телами. Некоторые машины были забиты под завязку.

Раздался звук – глубокий вдох, словно северный ветер набирал полные легкие воздуха, которые выпустит дикой бурей. Но выдоха не последовало. По шее сыпью пробежали мурашки.

Тихий шорох – звук сродни шагам по сухим листьям.

Свалка все меньше и меньше казалась «домом, милым домом». Надо выбираться отсюда. Когда он бросился мимо первого увиденного тела, не мог удержаться и не глянуть последний раз, и в этот момент на толстом лице открылись бесцветные глаза.

Господи, оно живое.

Рот сдвинулся – кожа дрогнула у уголков, и изо рта донеслось жалкое мяуканье, как от умирающего котенка.

Попятившись, мистер Позитивный бросил взгляд в конец длинного ряда машин и на забор. С таким же успехом он мог быть на другой стороне луны, и вообще вселенной. Он снова посмотрел на лицо в окне «Кадиллака». Теперь глаза распахнулись широко, рот закрылся, выражение на лице – то ли шок, то ли ужас, то ли смирение. Не разобрать. Он уже слишком далеко стоял, а лунный свет был слабым, но вдруг в лунном свете он увидел блеск слез на лице. Тело в «Кадиллаке» поглотила тень – тень, которая накрыла всю свалку, мистера Позитивного и машины, ползучая, беззвучная тень, которая принесла с собой ошеломляющую вонь.

За его спиной что-то было.

В стекле «Кадиллака» отразилось что-то нереальное. Мистеру Позитивному хотелось бежать, но его так заворожило то, что он увидел, что ноги как приросли к земле. Он почувствовал на себе руки – слишком много рук. На шею сзади упала горячая сырость, ее вонь забила ноздри, как пробки. Затем в шею что-то вонзилось, тело как будто наполнили огнем, а потом – льдом. Затем раздался удовлетворенный звук, словно радость от эякуляции. Его тело подняли, скрутили и сломали. Он почти не чувствовал боли. Теперь ему было ни холодно, ни жарко.

Он пытался вырваться, но это было как вырываться из смирительной рубашки. Из кармана выскользнула бутылка виски, разбилась на земле. Поднялся и наполнил ноздри запах виски, заменяя вонь. Аромат алкоголя принес хмельные воспоминания, что пронеслись в разуме быстрее, чем в мгновение ока.

Мистер Позитивный чувствовал себя не так уж позитивно. Он пытался вспомнить, что там его мама говорила о тенях – что про них надо забыть и разглядеть за ними яркий горизонт. Но теперь он не мог забыть про тени. Никакого яркого горизонта не предвиделось.

Налетело еще больше теней, все сгрудились вокруг него. Его всего касались, как будто иголками, а затем вернулась боль. От ужаса ослабел кишечник, но его вонь бледнела в сравнении с вонью теней, смешанной с виски. Он видел в тенях такое, что не должно существовать.

Что-то зашевелилось в его животе, поползло по позвоночнику, пощупало внутри черепа, пощекотало мозг.

А затем боль стала куда хуже, чем мистер Позитивный мог вообразить, и он не мог даже закричать. 

2 Дневник Джонни

Отель в Лас-Вегасе

Прежде чем я что-то расскажу, прежде чем представлюсь, позвольте сделать заявление и поставить вопрос. Необязательно в этом порядке.

Вам никогда не казалось, что вы живете чью-то чужую жизнь?

Вам не казалось, что вы плод чужого воображения, и все, что вы делаете, ни черта не делается, что вы лишь порождение газов, итог непереварившихся зеленых бобов и бутербродов с колбасой? Что вы на самом деле лежите на полу в какой-нибудь дыре, медленно умираете, что вы не вы, а вообще никто?

У меня от этих мыслей сплошная головная боль, но все же время от времени находит и кажется, что все это правда. А потом просыпаюсь и думаю: я проснулся? Или еще сплю? Или кто-то другой спит, и я ему снюсь?

Не думаете о таком?

Наверно, нет. Наверно, и к лучшему.

Ладно, отложим пока все это и продолжим.

Меня зовут Джонни Смэк. Я работал на Элвиса Пресли. Можно сказать, был его телохранителем, хотя в основном он и сам о себе мог позаботиться.

Время от времени завистники и хамы звали меня дармоедом. В этом, пожалуй, что-то было. В смысле, я иногда все-таки пользовался положением. И первый готов это признать. Но я вам так скажу: жизнь у меня была не сплошь гламур, красотки и вечеринки, пьянки да гулянки. Ну, Король иногда принимал, как он говорил, «лекарства». Наверно, в чем-то сам даже верил, что это лекарства и есть. Но это все не суть. --">