Джо Р Лансдейл - Бубба и Kосмические Kровососы

весенний воздух. Оставалось надеяться, что не будут досаждать комары.

Черт. Как для него типично. Стоит подумать о чем-нибудь хорошем, как тут же старается все испортить всякими «если». Надо с этим завязывать. Наступает светлая полоса. Есть где жить. Пора думать позитивно.

Мама ему говорила: «Мир светлее, чем тебе кажется. Только забудь про тени - и сам увидишь».

Пора прислушаться к совету. Забыть про тени и увидеть солнце, думать позитивно.

Отныне он будет самым позитивным засранцем, что когда-либо присаживался посрать под лопухами или поднимал ногу, чтобы свободно перднуть.

Позитивный. Такой вот он.

Так себя и будет теперь звать. Позитивный Уилсон. Не. Мистер Позитивный Уилсон. А что, имя не хуже других. Блин. Что-то и не вспомнить, когда последний раз у него спрашивали имя, или самому хотелось его назвать. Отныне, если спросят или он сам решит представиться, он так и скажет: меня звать Позитивный Уилсон. Если так делать – и меньше пить – то жизнь изменится. Он решил твердо, как уже много раз до этого, что изменится - но теперь уже решил бесповоротно.

В этот момент его мысли прервал какой-то звук – что-то обо что-то стучалось.

Так. На свалке могут жить звери. Опоссумы, еноты, даже белки. Опоссумы. Он ставит на них.

Если это опоссум – без проблем. Ничего не имеет против. Здесь места всем хватит.

Пока он шел между рядов по три машины в высоту, на него упала тень от света луны, а затем из ниоткуда нашло облако и скрыло лунный лик. С этого момента стало совсем темно. В то же время ему показалось, что за ним следят, что на свалке действительно кто-то есть, и, хотя он не мог это подтвердить, он был уверен, что шумят не опопссум или енот, а что-то еще.

Что-то еще...

Он сам не знал, почему так подумал, но откуда-то пришло неколебимое ощущение, что сейчас на свалке кто-то или что-то прячется в тенях и подкрадывается к нему.

Такой леденящий душу момент, что он чуть не развернулся и не сбежал. Но потом облако ушло, как и этот момент.

Приблизившись к одному краю ряда, он стал заглядывать в машины. Нашел стопку из трех древних «Кадиллаков», и ему пришло в голову, что он может залезть на самый верх и заиметь себе трехэтажный пентхаус, с удобным сиденьем и панорамным лобовым стеклом, чтобы любоваться звездами. Он коснулся кармана пальто, где лежал мешок и штоф виски. Коснулся, как человек, который проверяет кошелек в толпе, как в старинные времена стрелки касались пистолета, когда ловили косые взгляды. Как же хорошо там будет – валяться на сиденье, посасывать виски, глядеть, как в небе кишат звезды…

Когда он поднял ногу и поставил на ручку нижней машины, чтобы залезть, ручка оторвалась, и он упал на водительскую дверцу, расплющив нос о стекло, как цветок между страницами книги.

Внутри, у стекла, где он прижался носом, было лицо, белее луны в самую ясную ночь, с жирными волосами на макушке, торчащими во все стороны, как на неухоженном газоне. Глаза были закрыты, рот распахнут, в нем наверху болтался зуб, как шаткий сталактит.

Испугавшись, мистер Позитивный шарахнулся назад. Кто-то вроде него, попрошайка, только в еще худшем состоянии, забрался в машину и умер. От этой мысли он сам окоченел как при смерти. Это же его место, черт возьми…

Но как давно он забрался в машину? Он приблизился к окну, чтобы взглянуть еще раз. Тело казалось огромным шаром темной плоти, на котором балансировала голова. Мистер Позитивный осторожно наклонился ближе к окну. А потом понял. Тело каким-то образом переломалось, хребет треснул – словно кто-то растоптал бедолагу в шар плоти. В общем и целом, впечатление было такое, словно кто-то смял человека в руке, как клочок бумаги.

Это кто же так может?

Может, это какое-то уродство от рождения? Больше похоже на правду. Но господи. Он ничего подобного в жизни не видел, и если это правда уродство, тогда бедолага никак не мог сам залезть в машину и подохнуть.

Затем он заметил на дальнем сиденье еще один шар. Он видел задницу, задранную, как белый сугроб, темную точку в центре, где показалось говно; вдоль всей задницы струился темный засохший водопад.

Он отстранился от стекла и прижался к заднему окну. Там со стороны водителя лежала женщина, смятая и поломанная, из спины торчал позвоночник, длинные волосы местами были вырваны, а череп блестел, как сопля на дверной ручке. Позади нее виднелись еще шарики. Черт возьми, это что, дети?

Мистеру Позитивному вдруг пришла --">