(Detox just to retox) - Поле из цветущих маков (СИ)

заставляя плотное молчание, окружающее их, прерваться удивленными вздохами. Мальчик неверяще поднимает на него свои глаза, но стойко не отводит, когда Луи пытается улыбнуться ему. Он взглядом говорит принять цветок, а следом за ним и свою судьбу, и парень, закусив от волнения губу, протягивает к маку дрожащую руку.

***

Огненное море, на котором ветер рисует алые волны, окружает его, сидящего на огромном жертвенном камне. На этом месте около трех сотен лет назад он появился и на нем же продолжает принимать приношения.

Они назвали его Хок Луи Нир, дитя смерти и света, в переводе с языка, не имеющего ничего общего с человеческим. Он оставил лишь вторую часть этого имени, но люди предпочитают называть его полным, считая это признаком уважения, а он и не хочет их исправлять. Но сам себя он все равно продолжает называть просто Луи. Он живет в лесу большую часть времени, особенно ту, что он проводит в твердой телесной человеческой оболочке. А все остальное время он существует везде и одновременно нигде. Он видит мир, мечется по нему как бесплотный ветер, смотрит, как протекает жизнь в том или ином месте. Но в других частях света люди не признают его, даже когда он появляется в облике человека. Лишь тут, в племенах у самого центра мира его считают высшей из возможных сил, поклоняясь и обожая больше, чем жизнь.

Они думают, что он очень красив, что его волосы прозрачно-коричневого цвета словно сотканы из воздуха, а лицо похоже на идеальный рисунок богов. На самом же деле Луи воистину ужасен, но видят это лишь люди, умирающие от его «любви» во время их соития. Они отдают себя ему каждые три года, потому что за это он дарит им хорошую погоду, урожай, удачу в охоте и защиту от врагов. Он оберегает их в какой-то мере, потому что надеется, что среди этой кучки глупцов, считающих его своим отцом и создателем (как наивно), найдется тот единственный человек, что станет ему подходящей парой.

И теперь он здесь, посреди леса, на небольшой поляне, где повсюду цветут кровавые маки, ожидая великого свершения. Он лежит на холодной поверхности камня, наблюдая, как луна затягивается паутинами облаков, и ждет появления мальчишки. Вокруг него повсюду лежат мертвые тела животных, факелы с огнем, украшения и сорванные цветы — люди всегда помнят о нем и оставляют подарки, чтобы и он о них не забывал.

Он взмахивает рукой, и факелы разгораются еще ярче, искрясь на фоне темноты леса. Ему нравится смотреть на искорки, стремящиеся исчезнуть в небе.

Посреди дышащего леса он слышит доносящийся из глубины шорох. Ветка ломается под чужими ногами, пока неуклюжий юнец пробирается сквозь заросли к месту, где его ожидает Луи. На нем маленькая корона из сплетенных толстых веток, белая набедренная повязка и замысловатые узоры, нанесенные белой краской. В руках он несет цветок красного мака.

Остановившись у места, где густой лес переходит в цветущую поляну, он оглядывается по сторонам, ища в темноте последний луч надежды. Губы Луи дергаются в подобии человеческой улыбки — мальчик так не похож ни на кого, кто бывал на этом жертвенном столе. Он не ищет одобрения богов, не надеется выжить, не мечтает оказаться в объятиях неземного существа, отдавая ему свою любовь. Да, он боится, как и большинство, но, тем не менее, Луи чувствует в его мыслях огромное смятение.

Мальчик неуверенно подходит ближе, останавливаясь у края камня и поднимая на Луи свой взгляд. Бог протягивает ему руку, желая помочь забраться на алтарь, где в ближайшие несколько часов один из них будет получать новую жизненную силу и удовольствие, а другой — самые тяжкие муки в его жизни. Чужие пальцы переплетаются с его, и в мгновение мальчик оказывается на твердой каменной поверхности. Он отпускает руку Луи, опираясь на неё и устраиваясь на коленках. Глаза удивленно бегают по телу божественного ребёнка — голой груди, испещренной татуировками с неизвестными для него письменами и символами, по волчьей шкуре, лежащей на его плечах, и расшитой набедренной повязке — подарки племени. Луи нравится вид мальчика — он красив по меркам людей, но его кожа все еще пахнет детской нежностью, хотя губы выглядят так желанно. Луи касается пальцами этих самых губ, ощущая их мягкость и чувствуя, как мальчик приоткрывает их, и сбивчивое дыхание обжигает ему кожу.

— Со всем смирением, я желаю быть

--">