Андрей Сенников - Врастая кровью

Врастая кровью Андрей Сенников

Нет у любви никаких крыльев, подумала Оксана.

У любви тряский ход, четыре зубастых колеса, и переедет она любого.

* * *

Они остановились за Верх-Чемулой, в деревне, названия которой на ржавом указателе никто из пассажиров «Нивы» не разобрал. Степан заглушил двигатель. Девчонки на заднем сидении зашевелились.

— Приехали? — спросила Оксана, не скрывая раздражения.

— Нет, — ответил Степан. — Разомнёмся. Дальше дороги почти нет.

— Да? — усмехнулся Виктор. — А до этого, значит, была?..

— Магазин налево, удобства направо, — сказал Степан и выбрался из машины, доставая сигареты.

— Удобства?!

Степан не ответил.

Солнце едва перевалило за полдень. Деревенские дома пригнулись под палящими лучами, тщетно прикрываясь обугленными тесовыми крышами. Горячий воздух стоял плотно и неподвижно, обволакивая тела нагретой ватой. Пахло пылью, пересыхающей травой и скотиной. От машины несло жаром как от печи. Щёлкал двигатель. На горячем капоте нахально расселся солнечный зайчик, заглядывая в глаза. «Нельзя долго стоять», — подумал Степан, щуря глаз от табачного дыма. — «Через пятнадцать минут внутри станет как в душегубке».

Двери машины распахнулись, попутчики выбирались наружу. Вика и Оксана с брезгливым сомнением смотрели на дощатый сортир за остатками павильона автобусной остановки: когда-то в райцентр ходил рейсовый; по расписанию…

— Там, наверное, воняет, — наморщила нос Оксана.

— Может, в кустики лучше? — поддержала её Вика, улыбаясь и убирая прядь волос за ухо.

Степан покачал чернявой головой.

— Не лучше, — сказал он и добавил туманно — Сами выходить не захотите…

Виктор тоже курил и смотрел через дорогу на приземистое здание с выцветшей вывеской «продукты». Капля пота катилась по виску…

— Жарко, — сказал он, — Может, по пиву?

Степан пожал плечами, воды бы лучше купил. Упаковка «Козела» в двадцать банок лежала в багажнике, заваленная всяким походным барахлом. Хоть залейся. Теплое, конечно, но извините…

— Много не бери, — сказал он. — А то местные бухарики привяжутся…

Виктор недоверчиво хмыкнул, добил «бычок» и пошёл через дорогу, озираясь. Улица казалась пустой из конца в конец. Пыль, поднятая колёсами их «Нивы», неподвижно висела в мареве над дорогой, листья на деревьях не шевелились. Из жидкой тени под забором за приезжими лениво наблюдал кудлатый барбос с репьями на гачах. Живот пса тяжело вздымался и опадал. Розовый язык вывалился набок и висел вялым ошмётком.

Девчонки, наконец, решились. Степан глянул им вслед и отвернулся. Что если его чувство к Вике — самообман? Пронзительная ясность первых дней знакомства теперь ушла, уверенность пообтрепалась, пережёванная сомнениями, словно сигаретный фильтр…

Нескладно всё получилось.

Вика потащила с собой Оксану, Виктор напросился, демонстративно не замечая его намёков. Он ведь не самый большой его друг. Виктор-то… Ну, работают в одной клинике, едва пересекаясь. Какой-то общий кружок знакомств, центром которого, если разобраться, была Вика, а по сути — ничего общего. Оксана Степану просто не нравилась. Нескладное, коротконогое тело — страшный сон ортопеда. Вечно напряжённое, хмурое лицо. Взгляд, внезапно обращавшийся внутрь. Белёсые брови и поросячьи ресницы, россыпь веснушек на щеках. Курносая. Говорит всегда невпопад, но с претензией на особенную духовность. Посматривает свысока, движения нарочито плавные, замедленные — «выступает, словно пава», — а руки дёрганные, беспокойные, и по-паучьи тонкие пальцы что-то перебирают в воздухе…

Лёгкая неприязнь возникла ещё при первом знакомстве. Именно из-за этой странной моторики. Нет, ещё глаза. Бледно-синие, мутноватые, цвета снятого молока — синьки, и привычка смотреть близко, в упор, обдавая холодом.

Он даже поделился своим наблюдением с Викой, но та только отмахнулась

— Ты что?! Ксанка дико талантливая! — сказала она и посмотрела так, словно он кинул комок грязи в Венеру Милосскую. — Знаешь, как её преподы обхаживают!

«Беда с этими художниками», — подумал Степан, а рот сам собой растягивался в улыбку, — «Ты им про Фому, а они тебе про Джоконду».

— Далеко собрался, чикче?^[1]

Степан вздрогнул и выронил окурок. По другую сторону машины стоял низкорослый дедок в драном подбушлатнике поверх клетчатой ковбойки. Выгоревшая солдатская шапка --">