Альбина Равилевна Нурисламова - Глоток мертвой воды

прозрачности кожа, густые темно-каштановые волосы, тонкие, выразительные черты лица и огромные, невероятно яркого синего цвета глаза.

Мальчик сказал, ему одиннадцать лет, но на вид Полина не дала бы больше девяти: слишком уж он был маленького росточка, худенький и щуплый для своего возраста.

Алик отличался от деревенских мальчишек, да и вообще от других детей. У Полины был некоторый опыт общения с ребятишками этого возраста. Во-первых, дочке Соне почти столько, она чуть старше, а во-вторых, прежде Полина работала учительницей, преподавала математику в так называемом среднем звене: пятых-восьмых классах.

Алик был очень не типичный ребенок: рассудительный и тихий, он говорил чересчур правильно и как-то по-взрослому. Такой же недетской была и грусть, застывшая в его взгляде.

Женя выпрямился и задумчиво сказал, глядя на жену:

– Мы могли задеть его легонько, по касательной. Но вообще-то я уверен, что успел свернуть, да и скорость была низкая.

– Тогда что с ним такое? Почему он без сознания? Он в шоке?

– Мальчик избит. Посмотри.

Женя приподнял детскую футболку.

Полина ахнула: все тело Алика было в кровоподтеках. Вдобавок на шее виднелись следы синяков. Она не заметила их сразу, но теперь ясно видела. Некоторые синяки уже пожелтели, и точно такие же заживающие гематомы были на руках.

– Не могу сказать точно, внешних признаков – ран, ушибов – нет, но, возможно, у него травма головы. Может, и внутренние кровотечения есть. Я ведь не специалист.

Женя был медиком, но специализацию в самом деле имел другую.

– Мы не можем сами отвезти его в больницу?

– Я боюсь его трогать.

– «Скорую» вызывать? Полицию? – с трудом выговорила Полина, думая о другом. В голове не укладывалось: кто мог сотворить такое с бедным ребенком?

– Надо, конечно. Только когда еще они приедут? – озабоченно говорил Женя, одновременно выискивая в записной книжке сотового нужный номер.

Разумеется, он прав. Вечер субботы, почти девять. От Казани – тридцать километров. Впрочем, дорожная полиция, наверное, приедет из ближайшего райцентра. «Скорая» тоже может отвезти мальчика в местную больницу, но, насколько Полина знала мужа, он этого не допустит. Ребенка отвезут в Республиканскую детскую больницу – она как раз на въезде в город, у Жени там масса знакомых врачей.

Пока муж говорил с кем-то, Полина вспоминала, как все случилось.

Они возвращались из Новых Дубков в Казань. В прошлом году купили участок в этом коттеджном поселке и начали строиться. Сама Полина не видела большой необходимости в загородном доме. Она называла себя городской девчонкой, очень любила их казанскую квартиру и не стремилась перебираться в сельскую местность.

Но Женя буквально бредил собственным домом и радостями жизни на лоне природы. Расписывал все в красках, пока Полина тоже не начала проникаться.

– На осень и зиму будем в Казань переезжать, а пока тепло – жить за городом! – убеждал муж.

Теперь сам дом уже построен, но дел все равно – непочатый край: еще нет ни крыши, ни окон, ни дверей, ни внутренней отделки, не говоря уже о приусадебных постройках.

Магазин, про который Полина говорила мужу, был в Старых Дубках – деревне близ поселка. В этой деревне, судя по всему, и жил Алик.

Весь день Полина с Женей провели на стройке, муж общался с рабочими, ей тоже нашлось чем заняться, а к вечеру засобирались обратно. Правда, поздновато, и Полина волновалась, как там Соня. Хотя дочке уже почти тринадцать, она не любила оставлять ее одну. В тот момент, когда все произошло, Полина как раз набирала номер телефона их городской квартиры, чтобы узнать, как дела у их девочки.

– Она сразу поймет, что ты ее караулишь, поэтому и звонишь домой, а не на трубку, – усмехнулся Женя. – Подумает – не доверяешь.

– Ну и пусть, – упрямо отозвалась Полина. – Доверяй, но проверяй. И потом, я не ей не доверяю, а этой Лиле. Свалилась тоже на нашу голову!

Полина повернулась к Жене и хотела сказать, что она думает про школьную подругу дочери, как этот мальчик выскочил (а если быть точней, вывалился, будто его силой толкнули в спину!) из придорожных кустов.

Федеральная трасса – примерно в семи километрах от этого места. Там каждый день в любое время суток движение оживленное, а на проселочной дороге в субботу вечером почти никогда никого не бывает. Днем автомобили снуют туда-сюда: у всех стройка, не только у Суворовых. А в это --">