Илья Владимирович Рясной - Нужно ли быть Богом

рюкзак и огляделась.

– Викуся, у нас по плану ещё три километра до стоянки, а уже темнеет, – привычно занудил обстоятельный и правильный Николай

– Если ты спешишь, можешь на руках понести меня и мой рюкзак, – усмехнулась Вика.

Она была тонкая, изящная, лёгкая, а рюкзак был большой, пузатый и тяжёлый.

– Ты хочешь, чтобы я погиб геройски? – спросил Николай.

– Мельчает мужское племя, – вздохнула Вика. – Раньше рыцари сперва выполняли желание прекрасной дамы, а уж потом что-то говорили.

– И что-то думали… Викусь, никто не знает, что было раньше, – Николай тоже свалил свой рюкзак и вздохнул полной грудью чудесный лесной воздух.

Они каждое лето выбирались в поход по Уральским горам. Вдвоём – больше им никто не был нужен. И неделю бродили по склонам, лесным тропам, ущельям, набираясь сил на год вперёд.

Сейчас очередное их путешествие подходило к концу. Впереди – стоянка, а потом выход к трассе, по которой ходят междугородние автобусы. И – до свиданья природа, здравствуй цивилизация с ее бензиновыми парами, бетонными сотами новостроек и миллионом мелких и кусачих, как клопы в диване, проблем.

Молодые люди стояли на тропинке, огибающей лысую гору. Переведя дыхание, смогли, наконец, полюбоваться природой.

– Смотри, как интересно, – Вика показала на причудливый громадный камень, каким-то чудом приютившийся на склоне горы и не скатывающийся вниз.

– Сейчас рухнет и прихлопнет нас, как тараканов тапочком, – опасливо произнёс Николай, отмечая, что камень завис как раз над ним.

– Не думаю. Он стоит там не одну тысячу лет.

– Может, сейчас его время и пришло, – просчитав траекторию, Николай отошёл в сторону.

– Да, не рыцарь ты, Коля. Рыцари не обращают внимания на мелкие опасности.

– Поэтому они все и вымерли. А я, доцент-химик, жив и процветаю. И хожу в горы с прекрасной и единственной аспиранткой.

– Ох, ох, – покачала головой Вика. – А камень интересный. Сюда бы наших институтских психов-уфологов, они бы быстро целую теорию сочинили, что это изваяние древних атлантов.

– Просто причудливый камень.

– Да. Но если напрячь воображение, в нём можно увидеть человеческое лицо. Вон лоб, вон челюсть.

– А вон нос, – поддержал Николай игру.

– Да, странный нос такой. Переломанный.

– Точно. Будто клюшкой ударили, – Николай передернулся от воспоминаний – он играл в своё время в хоккей и испытал на своей шкуре, каково это, когда достаётся клюшкой. – Но ничего чудесного. Просто причудливое выветривание и наша изощренная фантазия.

– У меня другая гипотеза.

– Ну-ка, давай.

– Это сизифов камень, – объявила Вика. – Вот он скоро покатится вниз, и Сизиф будет толкать его по склону вверх.

– И так до бесконечности.

– А знаешь, я думаю, что сизифов труд всё-таки конечен. И однажды камень покатится не вниз, а вверх, чтобы занять там своё место. Вечность никогда не бывает так тупа, чтобы обрекать кого-то на себя.

– Философия, – буркнул Николай. – У тебя чересчур развитое воображение.

– Воображение – основное свойство разума. Оно позволяет творить миры. Знаешь, когда-нибудь у меня будет свой мир. Ну, шучу, шучу, что ты так насупился.

– Поднимай рюкзак, Викуся, нам ещё топать два часа. А миры твои подождут.

– Подождут хоть миллион лет, как этот булыжник, – она оглянулась на причудливый камень – лицо со сломанным носом. И подмигнула ему…

--">