Клайв Баркер - Книги крови V—VI: Дети Вавилона

Клайв Баркер Книги крови V–VI: Дети Вавилона

Книга крови V

Джулии

Запретное (пер. с англ. М. Красновой)

Как в безупречной трагедии изящество структуры плохо различимо за страданиями героев, так и совершенная геометрия района Спектор-стрит была видна лишь с некоторого расстояния. Если прогуливаться по его мрачным ущельям, шагая грязноватыми коридорами от одной серой бетонной коробки к другой, мало что может остановить взгляд или всколыхнуть воображение. Молодые деревья, высаженные прямоугольниками, давно изувечены и выдраны с корнем; трава, хотя и высокая, не похожа на здоровую зелень.

Несомненно, этот район и две соседние застройки когда-то были мечтой архитектора. Несомненно, городские планировщики рыдали от счастья над проектом, позволившим поселить триста тридцать шесть человек на одном гектаре, да еще найти место для детской площадки. Также нет сомнения, что на Спектор-стрит построены состояния и репутации, а на открытии говорились прекрасные слова о том, что это — образец, на который предстоит равняться в будущем. Но слезы пролиты, слова сказаны, и архитекторы оставили район его собственной судьбе, а сами поселились в отреставрированных особняках времен короля Георга на другом конце города. Возможно, они больше ни разу здесь не появились.

Но даже если бы они пришли сюда, они не испытали бы стыда от явных ухудшений. Они бы доказали: порожденье их умов по-прежнему блестяще, геометрия точна, пропорции соразмерны; только люди испортили Спектор-стрит. И это обвинение не было бы неправильным. Элен редко видела столь варварски разрушенную городскую среду. Фонари разбиты, ограды задних дворов повалены, машины без колес, с разобранными моторами и сожженными ходовыми частями брошены возле гаражей. Дома из трех и четырех этажей в одном из внутренних дворов опустошены пожаром, а окна и двери заколочены досками и помятыми листами железа.

И все-таки самое поразительное — граффити. Именно на них пришла посмотреть Элен, вдохновленная рассказом Арчи, и не была разочарована При виде этих наслаивающихся друг на друга рисунков, имен, непристойностей и лозунгов, накорябанных или набрызганных из распылителя на каждом кирпиче, до какого только можно дотянуться, с трудом верилось, что Спектор-стрит существует лишь три с половиной года. Стены, совсем недавно девственные, замазаны так основательно, что муниципальный отдел, ведавший уборкой, уже не надеялся вернуть им прежний вид. Слой свежей побелки, уничтожающий эту зрительную какофонию, предоставил бы художникам новую, еще более соблазнительную поверхность, чтобы оставить свой след.

Элен чувствовала себя на седьмом небе. Любой угол давал свежий материал для темы «Граффити: семиотика городской безысходности». Тут сходились две ее любимые дисциплины — социология и эстетика; она бродила по району и думала, что здесь наберется материала на целую книгу. Элен прошла по дворам, нашла множество интереснейших надписей и отметила их местонахождение. Затем взяла из машины фотоаппарат со штативом и вернулась к наиболее исписанным стенам, чтобы произвести тщательную съемку.

Не самое приятное занятие. Элен не была искусным фотографом, а небо позднего октября непрерывно менялось, свет поминутно перебегал с кирпича на кирпич. Пока она устанавливала выдержку, чтобы как-то компенсировать неустойчивое освещение, пальцы ее делались все более неуклюжими, а самообладание соответственно иссякало. Но она старалась изо всех сил, не обращая внимания на праздное любопытство прохожих. Здесь так много рисунков, достойных запечатления. Она напоминала себе, что нынешние неудобства воздадутся сторицей, когда она покажет слайды Тревору, с самого начала выражавшему сомнения насчет темы ее проекта.

— Надписи на стенах? — произнес он с улыбкой, в своей --">