Роберт Ирвин Говард - Беспокойные воды

Переводчик: Кел-Кор

Огромное спасибо за помощь в переводе — Saneshk'е

Из истории его создания и пути к публикации известно, что в 1929 году произведение под названием «The Horror At the Window» было предложено издателю (однако нет данных, кому именно). Есть доказательства того, что это первоначальное название рассказа «Restless Waters», который впервые увидел свет в 1974 году в журнале «Witchcraft & Sorcery» (Volume 1 Number 10). После этого произведение переиздавалось всего дважды: в сборниках «The Gods of Bal-Sagoth» (1979) и «The Horror Stories of Robert E. Howard» (2008).

Нельзя сказать, что эта вещь — из лучших среди «ужастиков» Говарда, однако и к числу худших вряд ли можно ее отнести. На мой взгляд, рассказ занимает некое промежуточное положение, а время его написания (до 1929 года включительно) говорит о том, что это все-таки еще скорее ранний Говард, хотя его творчество уже начало переход в категорию зрелого. Однако все лучшие образцы хоррора — у автора еще впереди!

Надо полагать, ближайшими «родственниками» данному творению Говарда являются рассказы о городе Фаринге, которые к 1929 году были написаны, а один даже и опубликован. Однако на сагу о Фаринге представленное ниже произведение не похоже.

Итак, представляю вашему вниманию рассказ «техасского мечтателя»…

Я помню ту ужасную ночь в Силвер Слиппере в конце 1845 года так, будто это было вчера. Снаружи шумела ледяная буря, и ветер приносил град, который бил по дребезжащим стеклам подобно костяшкам скелета. Сидя у огня в таверне, мы могли слышать гул ветра и дождя, грохот белых волн, что неистово бьют о побережье Новой Англии. Корабли в бухте маленького приморского города вставали на якорь, и капитаны стремились в припортовые таверны, к теплу и компании.

Той ночью в таверне расположились четверо, и я на подхвате. Это были: Эзра Харпер, хозяин; Джон Гоуэр, капитан «Морской девы»; Джонас Хопкинс, адвокат из Салема; Старки, капитан «Стервятника». Эти люди сидели за тяжелым дубовым столом перед пылающим камином, а я носился по всей таверне, исполняя их заказы, наполняя кружки и разогревая пряные напитки.

Капитан Старки сидел спиной к огню и лицом к окну, за которым бился и гремел дождь; хозяин таверны находился справа, с краю стола; капитан Гоуэр — с другой стороны; а адвокат Хопкинс — прямо напротив Старки, спиной к окну и лицом к огню.

— Еще бренди! — закричал Старки, ударив по столу своим большим узловатым кулаком. Это был грубый великан средних лет с короткой густой бородой и глазами, блестящими из-под тяжелых черных бровей.

— Холодная ночь для тех, кто в море, — проговорил Эзра Харпер.

— Холоднейшая — для тех, кто спит под водой, — сказал Джон Гоуэр угрюмо. Это был высокий поджарый человек с темным и мрачным выражением лица, странный и своенравный — о нем рассказывали страшные истории.

Старки дико рассмеялся.

— Если ты о Томе Сайлере, то оставь сочувствие при себе. Земля стала лучше от того, что он ушел, а море — нет, потому что он остался в нем. Гнусный мятежник и убийца! — Последнее капитан прорычал с неожиданной яростью и сильно ударил по столу, оглядывая нас, как будто ожидая возражений.

Насмешливая улыбка промелькнула на мрачном лице Джона Гоуэра; Джонас Хопкинс наклонился вперед, его проницательные глаза сверлили Старки. Как и все мы, он знал историю Тома Сайлера такой, как ее рассказывал капитан: Сайлер, первый помощник на борту «Стервятника», пытался поднять среди экипажа мятеж, но был обманут Старки и повешен во время плавания. То были суровые времена, и в море слово капитана было законом.

— Странно, — сказал Джонас Хопкинс, резко подавшись вперед и взглянув в упор на капитана Старки. — Странно, что Том Сайлер — прежде такой законопослушный парень — вдруг оказался мерзавцем.

Старки только поворчал презрительно и осушил чашу. Он уже был пьян.

— Когда ваша племянница Бетти выйдет замуж за Джозефа Хармера, капитан? — спросил Эзра Харпер, пытаясь увести разговор в более безопасное русло. Джонас Хопкинс упал обратно на свое место и сосредоточил внимание на роме.

— Завтра, — буркнул Старки.

Гоуэр коротко улыбнулся.