Грэхэм Мастертон - Дьяволы судного дня

головы.

— Вы американец?

— Да.

— Я так и думала. Только американцы останавливаются и смотрят.

— Вы неплохо говорите по— английски.

Она улыбнулась:

— Я работала в Англии, три года.

— Но почему вы вернулись на ферму?

— Моя мать умерла, а отец остался совсем один.

— У него прекрасная любящая дочь.

— Да. — Она опустила глаза. — Правда, я собиралась уехать на следующий день обратно, но мне там было очень одиноко.

Я вновь бросил взгляд на громоздкий разбитый танк.

— Мне сказали, что танк был подбит. А ночью здесь можно услышать разговоры убитых…

Девушка ничего не ответила.

Я немного подождал, затем взглянул на нее.

— Как вы думаете, это правда? — спросил я. — Его подбили?

— Вы не должны говорить об этом, — ответила она, иначе ведро перевернется.

Я бросил взгляд на ее алюминиевое ведро.

— Вы серьезно? Если мы будем говорить о духах в танке, молоко выльется?

— Да, — прошептала она.

Я думал, что слышал обо всем на свете, но это было нечто новое. Здесь, в современной Франции, образованная молодая леди говорит шепотом около старого разбитого «шермана», что якобы привидения из танка выльют ее свежее молоко. Я положил руку на холодное железо и решил, что напал на что— то особенное. Роджер это одобрит.

— А вы сами— то слышали этих духов? — спросил я.

Она отрицательно покачала головой.

— А вы знаете кого— нибудь, кто слышал? Кого— нибудь, с кем я могу поговорить?

Девушка взяла ведро и пошла по дороге. Но я догнал ее и пристроился рядом, не обращая внимания на то, что она не смотрела в мою сторону и не разговаривала со мной.

— Я не хочу быть назойливым, мадемуазель. Мы вместе с моим другом пишем книгу о Второй мировой войне, а эта история очень интересна, мы можем ее использовать. Кто— то же должен был слышать эти голоса, если они существуют?

Девушка остановилась и тяжело взглянула на меня. Она была очень хорошенькая для нормандской крестьянки. Такой прямой нос можно было видеть у женщин на картинах XI века в Бауехском музее, глаза были чистого зеленого цвета. Под ее грубой жилеткой и юбкой скрывалась довольно красивая, привлекательная фигурка.

— Я не знаю, почему вы так разволновались. Ведь это же только сказка, слухи, не так ли? На самом— то деле никаких духов не существует?

Девушка молча смотрела на меня. Затем произнесла:

— Это не духи, это другое.

— Что значит «другое»?

— Я не могу вам ответить.

Она вновь пошла вперед, и на этот раз довольно быстро.

Я с трудом поспевал за ней. Наверно, если ходить по три мили от коровника до дома и обратно дважды в день, то ноги, естественно, окрепнут. Но так как у меня не было таких тренировок, я порядочно запыхался, и когда мы дошли до ворот, у меня заболело горло.

— Это моя ферма, — проговорила она. — Я должна идти.

— И вы не хотите мне больше ничего сказать?

— Больше нечего говорить. Танк стоит здесь со времен войны. Это уже более тридцати лет, не так ли? Ну какие голоса можно услышать в танке через тридцать лет?

— Вот об этом— то я: вас и спрашиваю, — сказал я ей.

Она повернулась ко мне в профиль.

— Вы мне скажете ваше имя?

На ее губах появилась легкая улыбка.

— Мадлен Пассерель.

— Даниэль, сокращенно Дан, Мак Кук.

Девушка протянула мне руку:

— Очень приятно было с вами познакомиться. А сейчас я должна идти.

— Я увижу вас еще раз? Завтра я снова буду здесь. Я должен закончить карту.

Она покачала головой.

— Да не собираюсь я вас пытать, — успокоил я ее, — может быть, мы пойдем чего— нибудь выпьем? Есть здесь где— нибудь бар поблизости?

Я оглядел замерзшую сельскую местность.

— Ну, может быть, небольшая гостиница? — поправил я себя.

Мадлен взяла ведро в другую руку.

— Я очень занята. Кроме того, мой папа нуждается в постоянной заботе, — ответила она.

— Кто та пожилая женщина?

— Какая женщина?

— Которая выглянула из дверей, когда я разворачивал машину. Она была в белом.

— Ах… это Элоиза. Она прожила на ферме всю жизнь. Она нянчила мою мать, когда та была ребенком. Это как раз тот человек, с которым вы могли бы поговорить, если вас интересует история с танком. Она верит в подобные вещи.

Я кашлянул.

— Могу я поговорить с ней сейчас?

— Не сегодня. Как— нибудь в другой день, — ответила Мадлен.

Она повернулась и пошла через двор, но я бросился за ней и схватил ведро за ручку.

— Послушайте, как же насчет завтра? Я приеду около полудня. Вы найдете для меня несколько минут?

Я не --">