Сергей Владич - Тайна распятия

наличие супруги. Для ее же семьи, хотя и имевшей римское гражданство, но бедной и происходившей из отдаленной части империи, брак дочери с человеком из сословия всадников был едва ли не единственным способом завязать знакомства в Риме. Пилат почти не разговаривал со своей юной женой, однако любил, когда она читала ему или играла на музыкальных инструментах. Время от времени он посещал ее по ночам, и в конце концов супруга подарила ему наследника. Но даже это не изменило крутого характера Пилата, который по-прежнему предпочитал проводить больше времени на военном плацу, среди лошадей и солдат, чем дома с женой и сыном. Особенно невыносимым для молодой супруги Пилата стал переезд в Иудею, где в их дворце в Кейсарии Приморской она чувствовала себя оторванной от родных и близких, одинокой и покинутой.

И все же, несмотря на все свои несчастья, Клаудиа оставалась полной противоположностью мужу, была добра со слугами и приветлива с гостями. Всю любовь своего сердца она отдавала ребенку, пока от тоски не заболела ужасной кожной болезнью, что для молодой, полной чувственности женщины было сродни одиночному заключению. Отныне, боясь заразить сына, она почти не прикасалась к нему, а муж, и так не знавший любви, теперь вовсе избегал ее. Так и случилось, что Иезавель — молодая рабыня-эфиопка — стала для сына Пилата матерью, а для самого префекта — наложницей по случаю или, скорее, по потребности.

Все изменилось в тот день, когда Клаудиа в сопровождении Иезавель и двух солдат, взятых в качестве охраны, инкогнито отправилась к Мертвому морю. Его окрестности славились своими чудотворными мазями и соляными ваннами, обладающими необыкновенной силой при заживлении ран и омоложении кожи. Время от времени торговцы привозили эти мази в Кейсарию и продавали за огромные деньги, однако никакие снадобья не могли заменить погружений в целебные воды Мертвого моря и волшебных лучей тамошнего солнца. Путь был неблизкий и опасный, но Клаудиа была готова на любые жертвы, чтобы избавиться совсем или хотя бы на время от ужасной чешуйчатой коросты, покрывавшей части ее тела. Именно там, в Галилее, и произошла встреча, в одночасье изменившая сначала жизнь жены римского префекта, а затем и саму историю. Иезавель, которая стала невольной свидетельницей упомянутых событий, не была очень умной и образованной, но все, что произошло в тот день, она запомнила навсегда.

Они благополучно миновали пустынные горы и уже спускались в долину реки Иордан, когда заметили группу сидящих в тени пальм людей. Было жарко, и дул южный ветер, но людей, расположившихся полукругом возле небольшого возвышения, это, по-видимому, ни в малейшей степени не беспокоило. Все их внимание было приковано к сидящему на возвышении человеку, который что-то им говорил. Впрочем, увидев подъехавших всадников, говоривший замолчал, встал и направился к ним. По необъяснимой причине он сразу и без колебаний подошел к коню Клаудии и мягким движением взял его под уздцы. Один из солдат грозно крикнул и направил на него свое копье, но Клаудиа остановила солдата решительным жестом.

Ибо человек, державший под уздцы ее лошадь, обладал необыкновенной внешностью. Это был высокий худощавый мужчина лет тридцати, с длинными густыми русыми волосами, расчесанными на пробор посередине, с небольшой, аккуратно подстриженной бородкой цвета спелой пшеницы. Он менее всего напоминал иудея или самарянина, хотя и был одет в обычный для жителей тех мест простой, подпоясанный веревкой холщовый хитон и сандалии. Волосы, сверху прямые, спадали на плечи вьющимися прядями, обрамляя чуть продолговатое лицо с тонким прямым носом. Но особенно удивительными в облике незнакомца были очень чистые и светлые глаза, смотрящие как будто издали и одновременно проникающие вглубь… Встретившись с ним взглядом, Клаудиа вдруг почувствовала, как внизу живота появилось уже позабытое ею томление, на мгновение ее охватил жар желания, который, впрочем, прошел так же быстро, как и возник.

— Мир тебе, — сказал незнакомец восхитительным глубоким голосом. Тепло в ее животе появилось вновь. Он говорил по-арамейски. — Я рад нашей встрече.

— Кто ты такой, чтобы говорить со мной? — едва сдерживая себя, вымолвила Клаудиа. — Знаешь ли ты, кто я?

— Это не имеет значения, — ответил он. — Важно лишь, что ты нуждаешься в помощи, как и то, что я могу тебе помочь.

— Чем ты можешь мне помочь? Ты лекарь? --">