Генри Каттнер , Кэтрин Л Мур - Назовем его Демоном

показать ей Дорогу из Желтого Кирпича? Пожалуйста, Би! А?

Снова установилось молчание. Чарльз слишком много выболтал. Джейн, конечно, знала Дорогу из Желтого Кирпича, она вела из Страны Жевунов прямо к Изумрудному Городу.

После продолжительного молчания Эмили кивнула.

– Да, мы должны ей сказать, – подтвердила она. – Только она может напугаться. Там так темно.

– Ты сама испугалась, – сказал Бобби. – В первый раз ты заплакала.

– И вовсе нет. Все равно… только тогда она поверит.

– О нет, – сказал Чарльз. – В последний раз я протянул руку и коснулся короны.

– Это не корона, – сказала Эмили. – Это он, Руггедо.

Джейн подумала о дяде, который не был настоящим дядей, и вообще был ненастоящим.

– Это он – Руггедо? – спросила она.

Дети поняли.

– О нет, – сказал Чарльз. – Руггедо живет в погребе. Мы даем ему мясо. Красное и мокрое. Оно ему нравится. Он жрет!

Беатрис посмотрела на Джейн и кивнула в сторону маленькой сторожки с хитроумным замком. Потом она умело перевела разговор на другую тему. Началась игра в ковбоев и индейцев, и Бобби, вопя во все горло, припустил вокруг дома.

В хижине приятно пахло акацией, аромат которой сочился сквозь щели. Беатрис и Джейн, тесно прижавшись друг к другу в душном полумраке, слушали затихающие вдали индейские кличи. Беатрис выглядела на удивление взрослой.

– Я рада, что ты приехала, Джейн, – сказала она. – Малыши ничего не понимают, а это просто ужасно.

– Кто он?

Беатрис содрогнулась.

– Не знаю. Думаю, он живет в погребе.

Она колебалась.

– Но до него вполне можно добраться и через чердак. Я была бы вне себя от страха, если бы малыши не были такими… Они как будто вообще не придают этому значения.

– Но, Би, кто он?

Беатрис повернула голову и посмотрела на Джейн. Было ясно, что она не может или не хочет быть откровенной до конца. Существовал какой-то барьер, но поскольку это было важно, она попыталась.

– Я думаю, Руггедо и «неправильный» дядя – это одно и то же. Я просто уверена в этом. Чарльз и Бобби так говорят, а они разбираются в подобных вещах лучше, чем я. Они младше. Трудно объяснить, но в общем, это нечто вроде Скудлеров. Помнишь?

Скудлеры. Раса неприятных существ, живущих в пещере, на пути к стране Озз. Они могли отделять свои головы от туловища и кидаться ими в прохожих. Через мгновение стала ясна правомочность подобного сравнения.

Голова Скудлера могла находиться в одном месте, а туловище в другом. Но при этом обе части тела принадлежали одному и тому же Скудлеру.

Конечно, дядя-фантом имел и голову, и тело. Но Джейн могла, хоть и смутно, постичь вероятную двойственность его натуры – одна часть «дяди» передвигалась по дому, являясь источником давящей на разум злобы, а другая, безымянная, гнездилась в погребе и ждала красного мяса.

– Чарльз знает об этом больше остальных, – сказала Беатрис. – Это он обнаружил, что мы должны кормить Р-руггедо. Мы перепробовали самую различную пищу, но оказалось, что необходимо именно сырое мясо. А если мы прекратим его кормить… обязательно произойдет что-то ужасное. Мы, дети, это понимаем.

Замечательно было то, что Джейн не спрашивала, почему. Дети принимали подобное проявление своего рода телепатии за должное.

– Они не знают, – сказала Беатрис. – Мы не можем им сказать.

– Не можем, – согласилась Джейн и две девочки посмотрели друг на друга, беспомощные перед лицом извечной проблемы не достигших зрелости существ: мир взрослых слишком сложен, чтобы пытаться его понять, из-за чего детям приходится быть осторожными.

Взрослые всегда правы. Они – иная, чуждая раса.

К счастью для детей, они встретились с Врагом лицом к лицу единой, сплоченной группой. Случись это с одним ребенком, он мог впасть в панику. Но Чарльзу, которому принадлежала честь открытия, было только шесть лет. Он был еще достаточно мал, и нервный срыв ему не грозил. Шестилетние постоянно находятся в состоянии психического возбуждения. Это для них нормально.

– И они все не в своей тарелке с тех пор, как он появился, – сказала Беатрис.

Джейн это уже заметила. Волк может одеть овечью шкуру и затеряться среди отары, но овцы все равно будут нервничать, даже не осознавая причин этой нервозности.

Дело тут было в настроении. Даже он поддался этому настроению: чувству тревоги, ожидания, ощущению того, что что-то не в порядке, хотя и не ясно что – но для него это была всего лишь маскировка. Джейн могла бы сказать, что он не хотел --">