Корнелл Вулрич - К оружию, джентльмены, или Путь, пройденный дважды

Корнелл Вулрич К ОРУЖИЮ, ДЖЕНТЛЬМЕНЫ, или ПУТЬ, ПРОЙДЕННЫЙ ДВАЖДЫ

У каждого мальчишки есть свой герой. Иногда это футболист, а иногда — знаменитый игрок в бейсбол или чемпион мира по тяжелой атлетике. Это может быть даже постовой на ближайшем перекрестке или хулиган из соседнего квартала. Но у каждого мальчишки есть свой герой.

Герой Стивена Ботилье был не похож на других героев. Герой Стивена Ботилье был заключен в тяжелую позолоченную раму на стене картинной галереи, расположенной в пристройке к старинной усадьбе с портиком и белой колоннадой, а сама усадьба стояла в дельте реки, в окружении перечных деревьев и испанского мха.

Впервые он увидел его в девять лет. Отец устроил ему экскурсию. О, конечно, Стивен бывал там и раньше, но эти лица, смутно белеющие на стенах, были всего лишь «старыми портретами», частью домашней обстановки. Отец вдохнул в них жизнь. «Пора тебе узнать, кем были мы, Ботилье». Он произнес «были» с легким сожалением; взрослый мог бы догадаться, что за ним кроется, но девятилетнему ребенку это было не под силу. Впрочем, и взрослый мог бы не понять, о чем он жалеет. У них были деньги, влияние, их корабли возвращались в порт с трех континентов; прекрасная старинная усадьба, где они жили, хорошо сохранилась, была отремонтированной и ухоженной; она не пришла в упадок подобно многим другим. Им принадлежал самый крупный и процветающий торговый дом в Новом Орлеане — да, сэр. И все-таки, когда отец медленно вел сына за руку от портрета к портрету, во взгляде его была легкая ностальгия, говорящая о том, что в прежние времена Ботилье занимали себя более интересными и важными вещами, чем сметы, накладные и подведение торговых балансов.

— Этот человек был вице-губернатором, назначенным королем Франции еще до того, как появился наш штат, до того, как появились все штаты. Ты только подумай, малыш Стивен: его слово было законом от дельты Миссисипи до Великих озер и лесов Миннесоты.

Стивен почтительно посмотрел на тускло отблескивающую стальную кирасу, на локоны парика до плеч, но ничего не почувствовал. Портрет оставался мертвым, как изображения генералов в школьных учебниках по истории.

— А этот человек покинул дом, семью и друзей, отказался от богатства и положения в обществе, терпел голод, холод и нужду, а под конец пожертвовал жизнью ради своего идеала — свободы. Он защищал нашу родину, когда она еще не стала отдельной страной. Служил в штабе Вашингтона.

Мальчуган серьезно покосился на коричнево-голубой мундир, на белую косичку. Но ему снова не удалось почувствовать, что изображенный на картине человек когда-то был живым; в памяти его всплыла лишь двухцентовая почтовая марка.

— Этот был морским офицером под командой Декатура. Он сражался с варварами-пиратами, а потом вернулся, чтобы защищать наш город в битве за Новый Орлеан…

Пираты — это звучало немного более заманчиво, но по-прежнему слишком походило на рассказы школьных учителей.

— А вот он… — отец указал на именную табличку в нижней части следующей рамы. Стивен Ботилье, 18… — 18… — Его звали так же, как и тебя. Это младший брат твоего прадеда…

Возможно, первым импульсом послужило сходство имен — хотя все остальные тоже были Ботилье, — но, взглянув вверх, на лицо этого давно умершего юноши, мальчик внезапно ощутил прилив родственного чувства. Черные глаза предка с лукавым огоньком встретили взор мальчика понимающе, словно они оба уже знали друг о друге все и могли стать настоящими друзьями. Он был моложе прочих — наверное, и это сыграло свою роль.

— Собственно говоря, он и умер-то почти мальчишкой, — заметил отец Стивена. — Лет двадцати пяти. — Но в голосе его не было неодобрения или печали — в нем прозвучало едва ли не восхищение. И, скорее себе, чем мальчику рядом, он пробормотал: — Уж лучше так, чем стареть за конторкой…

Стивен не мог оторваться от картины: эти веселые, озорные, беспечные глаза словно притягивали его. Портрет стал чересчур живым. Психолог сказал бы: «В девять лет дети бывают необычайно впечатлительны. Пожалуй, не стоило говорить мальчику такие вещи». Но на свете есть многое, чего психологи не понимают.

— А он чем занимался? — с дрожью в голосе спросил Стивен.

— Я про него мало что знаю. Он погиб далеко, в чужой стране. Умер как благородный человек…

Отец повел Стивена за руку дальше по галерее, но голова мальчика была повернута назад, к молодому --">