Сергей Владимирович Анисимов - Вариант 'Бис'

сам комэск две минуты назад. - Оставляю тебе полк, пока не утвердят, потом видно будет.

- Нет, ну может на дивизию?

- Может и так, - полковник наклонил голову, словно прислушиваясь к себе. - Да только на нашей первым сезоном командир, так что куда меня дернут - одному богу известно...

- Ты, я да ребята - мы же всегда вместе... Куда же ты без нас?.. - в голосе капитана впервые появилась растерянность. - Может, можно что-нибудь сделать?..

- Брось, Петя, не мальчик. Если сказано... - Покрышев глубоко затянулся, прищурившись, - ...значит, сделано. Пошли.

Он завел автомобиль, рывком подрулил к группе ожидающих летчиков, которые один за другим попрыгали на заднее сиденье и раму запасного колеса, и погнал по короткой дороге к штабному домику.

За полтора года войны когда-то красивый сельский район провинциального польского воеводства превратился в развороченную всеми видами оружия "пересеченную местность", и здешние грунтовки были далеки от идеального состояния. Подъехав к штабу, Покрышев резко затормозил, так что сидящих и висящих летчиков мотнуло вперед. Ни один человек, однако, не ругнулся. По лицу командира они понимали, что произошло что-то серьезное.

Часа через два слух об уходе командира распространился по эскадрильям. Командирский механик ругался на то и дело подбегавших за новостями бездельников, отвлекающих его от подготовки "Лавочкина" "бортовой тридцать три" к вылету, - хотя уже стало известно, что Покрышев улетит только завтра. Полковник в это время сидел в штабе с офицерами, составлявшими костяк полка, и мрачно "сдавал дела". Большой бюрократии в полку не было, боевые летчики пренебрегали крючкотворством, пока была такая возможность, и сдача прошла быстро и формально. В страдную пору, как сейчас, в полку исчезали флаг-штурман, зам по боевой подготовке и прочие должности мирного времени. При составе эскадрилий в семь-восемь машин номинально они как бы сохранялись, но на расписание вылетов не влияли. За временно вставшего на полк комэска эскадрилью принял один из опытных старлеев, и деловой разговор быстро перешел в молчаливое выпивание в узком кругу.

Следующим утром Покрышев на построении объявил о своем отзыве, вступлении капитана Лихолетова* [Наряду с самим Покрышевым Петр Лихолетов являлся одним из ведущих асов 159 ИАП, имея к концу войны 25 сбитых машин.] в должность временно исполняющего обязанности командира полка, поцеловал, с трудом преклонив колено, выцветшее полковое знамя и улетел на своем Ла-5 специальной сборки, ни разу не обернувшись.

В штабе воздушной армии его приняли тепло, но причину вызова сами не знали, продемонстрировав еще один приказ с требованием отозвать полковника Покрышева в распоряжение главного управления ВВС. Половину дня он проболтался у штаба, а потом на аэродроме приземлился громоздкий ТБ-3, и Покрышеву порекомендовали отправляться на нем - в Москве его, дескать, встретят. "Лавочкина" пришлось оставить под личное обещание командарма сохранить самолет в целости и сохранности - переделанную специально под его ноги командира полка машину* [Покрышев серьезно пострадал в авиационной катастрофе, когда мотор его машины внезапно загорелся в воздухе. Вернуться в строй он сумел на истребителе, управление которого было специально подогнано для него.] ставить в строй в любом случае было нерационально, тем более что через поле, где находился штаб воздушной армии, ежедневно проходило полтора десятка перегоняемых самолетов.

До Москвы полковник летел в окружении каких-то ящиков, курьеров штаба армии, технических специалистов, приемщиков техники и пары лейтенантов-штурманов, отправленных на краткосрочные курсы. Почти все время полета он проспал. Мысли о том, зачем его вызывают, почти его не посещали вторая Звезда пока вряд ли светила, расстреливать больших поводов не было, да и обставили бы это иначе. Значит, назначение, а куда - Бог его знает.

Старый бомбардировщик, переделанный в транспортную машину, добрался до Москвы только глубокой ночью, после двух дозаправок. Покрышева действительно встречали, и черная "эмка" отвезла его по ночной Москве в здание Главупра. Москва его поразила. Город блестел и светился, вылизанный летним дождем, люди ходили, казалось, не зная о том, что идет война. Его встретил замотанный лейтенант, зарегистрировал документы, выдал направление в гостиницу Наркомата и передал требование Новикова* [Командующий ВВС, главный маршал авиации. После Победы был --">