Дмитрий Михайлович Володихин - Убить миротворца

Дмитрий Володихин Убить миротворца

Моим родителям Людмиле Всеволодовне и Михаилу Васильевичу посвящается.

Честные, умные, работящие люди.

Я здоров, я совершенно, абсолютно здоров.

Я улыбаюсь — я не могу не улыбаться: из головы вытащили какую-то занозу, в голове легко, пусто.

Евгений Замятин. "Мы"

Когда все было кончено, поредевшие ряды сомкнулись, и притихшая масса двинула со двора.

Животные были ошеломлены и подавлены.

Джордж Оруэлл. "Скотский хутор"

Я был Прогрессором всего три года, я нес добро, только добро, ничего кроме добра, и, господи, как же они ненавидели меня, эти люди!

И они были в своем праве.

Потому что боги пришли, не спрашивая разрешения.

Никто их не звал, а они вперлись и принялись творить добро.

Аркадий и Борис Стругацкие. "Волны гасят ветер"

А хочешь, комиссар, я те по роже шмазну?

Алексей Добродеев. "Русский пирог"

(Цитата по памяти, но без нее — никак. Она тут главная)

Глава 0 Офицерский рефлекс

10 апреля 2125 года, за 3 минуты до всего остального

Орбита Титана

Виктор Сомов, 29 лет

Флот Русской Европы поддерживает старинные традиции. Экипажи кораблей разделены на три вахты. Одна из них отдыхает, другая дежурит, а третья поддежуривает, то есть питается или работает вне боевых постов. Через каждые четыре часа вахты меняются. Таким образом, в сутки каждая из вахт спит и дежурит два раза по четыре часа. Если вы чуть-чуть не доспали, вам этого времени никто не вернет. Потому что спать хотят все. Опоздаете на смену, и любящие вас боевые товарищи намылят вам рожу.

Теперь все-таки представьте себе, что вы наконец уснули. Бессонница мучила вас не менее часа, но потом вы ее побороли и отошли в царство Морфея с мимолетной мыслью: «Кое-что осталось…»

Сигнал тревоги посылают на чип каждому члену экипажа. Спит ли он, дежурит ли, а может быть, поддежуривает, — сигналу все едино. И так он, стервец, взбудораживает чип, установленный как раз над вашей переносицей, что черепная коробка норовит разлететься на тысячи обиженных осколков. Но вы — боевой офицер, а не какой-нибудь гражданский шпак. Вам это не в новинку. Вы вскакиваете, и, еще не осознав происходящего, подчиняетесь рефлексу, который выработан у вас изощренно злобным сержантом с ускоренных курсов командного состава… Редкостной сволочью. Руки ваши сами собой отключают магнитный замок гамака, а потом сами собой ищут обувь. Поскольку на борту поддерживается искусственная сила тяжести в четыре раза меньше земной и в четыре с хвостиком меньше терранской, вам положены штатные флотские полусапоги с магнитной начинкой. Вы, разумеется, пытаетесь их натянуть. Но не можете. Смотрите вниз. Полусапоги выглядят нормально. Отличные полусапоги… Жаль, не ваши. Меньше на два размера. Потому что ваши надел гад Хосе, сосед по офицерскому кубрику. Вы с ним, качаясь в гамаках, до одури болтали о женах и о бабах в целом, особенно же о Маше Пряхиной, а потом он убрел на вахту. И таблеточку принял, видно, уже в коридоре, поскольку необыкновенную свободу ступней почувствовал преступно поздно. Возвращаться, разумеется, не стал. Потому что кретин. А вы остались и все пробовали заснуть. Есть у таблетки такой побочный эффект: не только трезвит, но и бодрит необыкновенно…

Теперь, если не сложно, выскажите, пожалуйста, все то, что вам пришло в голову при взгляде на эти несчастные, ни в чем не виноватые полусапоги. О них, бедолагах, о гаде Хосе, о его семье, друзьях и приятелях, о сигнале тревоги, об Аравийской Лиге, о космическом флоте Русской Европы, о славном боевом экипаже вашего корабля, и конечно же, о справедливом устройстве всего мироздания. Можете? Стесняетесь — вот так сразу, перед незнакомыми людьми? А Виктор Сомов, не сомневайтесь, высказал все это вслух, притом вдвое больше всего того, что вы можете себе представить в качестве предельно допустимой концентрации. Затем он все-таки изнасиловал полусапоги. С особым армейским цинизмом.

Часть 1 Две России

Глава 1 Милый дом

10 апреля 2125 года.

Московский риджн, Чеховский дистрикт.

Дмитрий Сомов, 32 года.

3000 евродолларов — это много или --">