Алесь Горденко - Вервольф. Заметки на полях "Новейшей истории" (СИ)

наковальне шедевры. Куда они делись? Что произошло с этим городом? Почему прошло каких-то 150 лет – и в этом городе остался в основном человеческий мусор? «Совести нации» и прочие «таланты» с «гениями», придумавшие теперь погоняло «креативный класс». Их противоположность – не просто холуи, а отборнейшие тупицы, с которыми никаких врагов не надо. «Учёные» с липовыми дипломами и диссертациями. И чем дебильнее дебил, тем умнее рассуждает, как надо страной руководить.

…Недавно посетила мысль, которой Он не поделился пока даже со своей Женщиной. Прошлой осенью этим зажравшимся паразитам в очередной раз честных выборов недодали, толерантности недолили и транспарентности недовесили – они побежали на Болотную площадь голосить: «Мы здесь власть!» А если взять и исполнить их желание? В своё время царь Пётр уже наказал этот спесивый, тупой и зажравшийся город, выстроив новую столицу много северо-западнее. В итоге вошёл в Историю как Пётр Великий. Что, если построить новую столицу много северо-восточнее? Может, хоть тогда эти сказочные идиоты откроют уже карту родной страны и сами убедятся, что европейская она от силы процентов на 30, а остальное – Азия пополам с северами? Новая столица… Великий Пётр… Великий Джордж…

А пока Сержик, как умел, руководил старой. Которую Он ненавидел. Хотя Сержик, разумеется, в этом не виноват.

В молчании Он просматривал список. Какие-то банкиры. Какие-то торговцы. Какой-то очередной «выдающийся кинорежиссёр» (только на последний шедевр, разумеется, провалившийся в прокате, чуть не миллиард извёл – действительно талант надо иметь!).

– Равиль!

– Слушаю, Джордж Джорджиевич.

– У меня сегодня день рождения?

– Так точно.

– То есть праздник?– Ну, в общем, да…

На лице секретаря начала отражаться растерянность – чего хочет Шеф?

– Ну тогда гони их всех к х.ям. Только, конечно, вежливо.

– Простите, Джордж Джорджиевич, не понял?

– Ну, объяви, что приёма не будет. Поеду праздновать домой.

– Но как же?..

Он посмотрел на секретаря и улыбнулся. Равиля можно понять. Ему непонятно. Он боится разозлить Шефа и одновременно понимает, что выйдет скандал. Тихий, почти незаметный, но скандал. Какие будут дискуссии под ковром! Какие гадания на кофейной гуще от «ведущих аналитиков»! И, конечно, в жизни никто не поверит, что Он просто решил устроить себе праздник. У Него сегодня юбилей. Полвека. Можно его взять и просто провести с приятными людьми?

– Да, Равиль, ещё свяжись с премьер-министром – возлагать цветочки к Вечному огню сегодня поедет он.

– А вы как же?

– А я, Равиль, не виноват, что родился спустя ровно 20 лет после 22 июня 1941-го. И совершенно не обязан отменять из-за этого свой праздник. И вообще… ты не маячь, как памятник. Давай присядем.

Он встал из руководящего кресла, положил секретарю руку на плечо, провёл его к диванчику в углу, усадил, сам сел рядом.

– Равиль, ты никогда не замечал такого... Как бы тебе это объяснить? Вот ты был холостой, а потом женился – и понимаешь, что у тебя началась другая жизнь. Потом родился ребёнок – и она опять другая. Что-то такое было?

– Конечно, было, Джордж Джорджиевич.

– Ну вот. А теперь попробуй представить, что такое может случиться и в 50 лет тоже. Я вот сегодня в очередной раз начинаю новую жизнь. И у меня по этому поводу большой праздник. И этот праздник стоит всех формальных церемоний типа возложения цветочков к Вечному огню и речей о вечной признательности павшим 70 лет назад. И уж тем более я могу себе позволить сегодня не видеть все эти хари, которые собрались в приёмной.

Ты понял меня?

– Так точно, понял. Но… Вы завтра об этом не пожалеете?

– С чего вдруг?

Он улыбнулся и обнял секретаря.

– Равиль, ты забыл одну вещь.

– Какую, Джордж Джорджиевич?

– С сегодняшнего дня я – милостью Всевышнего Творца и волей ста сорока народов, населяющих восьмую часть земной тверди. А теперь почитай ещё раз этот список. Неужели какой-то обнаглевший монах, пара чиновников, десяток жирных котов и отдельно взятый паразит от кинематографа – это больше, чем воля ста сорока народов, населяющих восьмую часть земной тверди? Иди, Равиль, гони их всех к х.ям… в смысле, сообщи с извинениями, что приёма не будет.

1993, 27 апреля

Чёрная иномарка с тонированными стёклами остановилась на краю пустыря – дальше было не проехать. Бурьян, кучи мусора. Глухая --">