Алексей Викторович Вязовский , Сергей Линник - Столичный доктор. Том II

вел. Об том тоже есть доклад в Охранном.

— В группе был агент? — прямо спросил я.

На это Блюдников только возвел глаза к потолку:

— Евгений Александрович, глубоко уважая вас, сделал, что мог. О большем не просите.

— Спасибо и на том, — я встал, пожал руку. — Можете на меня рассчитывать и далее.

* * *

К Зубатову на Мясницкую поехал сразу, без раскачки. Просто побоялся, что если начну сомневаться, так и не решу вписаться. А Емельян уедет в Сибирь годков на двадцать. Все-таки, если вопрос касается императорской фамилии, власть будет действовать максимально жестко. Так что просить за Винокурова — себе дороже. Умом я это понимал, но сердцем… Сердцем я был с пламенным студентом. Не в смысле одобрения бомбистов, а по пословице, что, кто в молодости не был революционером — у того нет души. Кто в старости не стал консерватором — у того нет мозгов.

Чиновника по особым поручениям пришлось подождать, и это ожидание стало очень мучительным. Вытерпел, дождался идущего быстрым шагом по коридору Сергея Васильевича, бросился наперерез.

— Прошу всего пять минут. Не более!

— А я о вас был лучшего мнения, господин Баталов, — развел руками в удивлении Зубатов, увидев меня.

Глава 2

— Я хочу жить с тобой! Точнее, у тебя…

Вика густо покраснела, начала комкать платок в руках.

— В каком смысле со мной? — обалдел я.

Только вернулся на станцию, поднялся в рабочий кабинет, погруженный мыслями в историю с Винокуровым. Зубатов — большой фанат общения с революционерами (ну и перевербовки оных), согласился выслушать Емельяна, переговорить с ним приватно. Так сказать, вне рамок следствия. Стоило мне это совсем не пяти минут уговоров — час убалтывал Сергея Васильевича. Рассказал про достижения парня на поприще фармацевтики, ну и приврал немного. Не без этого. Выслушал кучу ответных упреков. Дескать, нельзя заигрывать с революционерами. И тут я не выдержал, и выдал историю о сборе денег, когда я прикованный к постели лежал. И спросил у чиновника по особым поручениям — стал бы он хлопотать за такого человека? В ответ получил, как ни странно, невнятные междометия. Неужели у этого краснобая аргументы кончились? Или это тоже часть игры?

И вот теперь в голове только одна мысль — как уговорить самого Винокурова не лезть в бутылку и покивать Зубатову во время разговора. Неужели это сложно? Совсем даже не обязательно соглашаться. Просто не посылать на три буквы. Решил, что попробую передать через родственников записку парню в тюрьму. Славка говорил, что знает его мать… Должны же к нему пускать на свидания?

— Ты меня слушаешь?

Вика продолжала стоять перед письменным столом, а я, невежа, даже не предложил ей сесть. Вскочил, подвинул стул.

— Слушаю, тут просто… сложная ситуация.

Я коротко рассказал про Винокурова. И это ненадолго отвлекло девушку от ее хотелок. Она начала расспрашивать меня, потом дала пару полезных советов. Многие деловые вопросы быстро решались на разных раутах и светских салонах, которые устраивали московские аристократы.

— Тебе надо выезжать в свет! — выдала заключение Талль. — Как закончится Великий пост — обязательно! Балы…

Девушка мечтательно закатила глаза, но потом опомнилась:

— Мы любим друг друга, и должны быть вместе!

Это было очень сильное заявление, и я замешкался, не зная, что ответить. Потом сообразил:

— Как же к этому отнесется маменька?

— Она покричит, — уверенно заключила Вика. — Но потом успокоится! Ведь все можно сделать аккуратно. «Русский медик» сдаст мне в наём апартаменты в клинике. Я посмотрела на четвертом этаже — тут есть целых три квартиры! Будем жить рядом, будем жить вместе.

— Слухи пойдут. Как же твоя репутация? Не пострадает?

— Я совершеннолетняя! — уверенно заявила Талль. — Учусь на курсах, работаю в клинике. Получаю у тебя оклад. Почему я не могу жить так, как хочу? И с тем, с кем хочу?

— Ну есть же общественное мнение, — промямлил я, уверенный, что после такого поступка все балы и прочие салоны для нас обоих будут 100% закрыты. Не уверен, что даже к генерал-губернатору на официальный прием допустят.

— Значит, ты против⁈

Крылья носа девушки начали гневно дрожать. Она опять покраснела. Только теперь явно не от смущения.

— Почему же против? Конечно, я за! Но твою маман надо подготовить. Ты согласна?

— Она опять заведет свою шарманку про свадьбу. Не то, чтобы я была против, — Вика --">