Jeremiah Lock (Jeremiah Lock) - Из уголька и ветра (Coal And Wind)

<p>

Над равниною, далеко-далеко за горами, кружил и вился в танце ветер.</p>

<p>

Тёплый не по сезону, ласковый, играл листвою и собранными с цветочного поля семенами луговых трав.</p>

<p>

Ветер… да не просто ветер.</p>

<p>

Вскоре он найдёт дорогу к очагу живых, вольётся в их слова, станет прислушиваться к их голосам и стуку их сердец. Заснёт меж стен домов, проскользнёт сквозняком в подпол, будет шалить в трубах, подвывая, будто ночная птица.</p>

<p>

И поселится рядом с ними.</p>

<p>

О нём расскажут сказки, напишут песню, странствующие певцы-мунгарры будут ловить его ветряными флейтами на радость детворе.</p>

<p>

Тёплый ветер приживётся в ласке чужих каминов и шелесте мельничных колёс, станет частью этого кусочка мира, будто единым целым, будто чем-то неделимым, как навязчивый и такой знакомый сон…</p>

<p>

…</p>

<p>

…и вот крохотный комочек меха открыл глаза.</p>

<p>

Малыш лежал на груди матери, что ласково, но надёжно держала своё сокровище в руках – и глядел большущими глазами на мир. Так сказать, наружу, из себя.</p>

<p>

Он ничего не понимал и ничего не мог толком рассмотреть – тени бегали и прыгали от угла к углу, что-то было цветным, а что-то будто бы и не существовало вовсе.</p>

<p>

Но он точно видел что-то большое у самого носа. Оно тёмное, от него веет теплом – и оно гудит. Гулко и приятно.</p>

<p>

И от гула хочется спать…</p>

<p>

Нет, не так спать, как раньше. Когда он… ещё не случился, не проснулся в первый раз – а просто спать.</p>

<p>

И малыш закрыл глаза снова.</p>

<p>

Он откроет их ещё только через год, когда будет готов… случиться на самом деле.</p>

<p>

Говорят, что в этот год душа ищет дорогу в мир из края сновидений и грёз. Так ли просто найти свой путь в настоящее?</p>

<p>

А до того малыш был ветром…</p>

<p>

 </p>

<p>

И так прошёл год.</p>

<p>

 </p>

<p>

…Руки матушки осторожно коснулись уха.</p>

<p>

Малыш открыл глаза и потянул носом воздух.</p>

<p>

Каждый раз, когда тёплые руки вытягивали его из дрёмы – приходило и что-то вкусное. И с каждым разом ему всё больше и больше хотелось не засыпать снова.</p>

<p>

Вот и в этот раз пушистый шарик взял в крохотные ручки комок чего-то, пахнущего цветами – и шустро схрумкал, облизывая пальчики ещё без коготков.</p>

<p>

Вернее, даже не так. Не цветами пахло угощение – оно пахло «чем-то вкусным и ярким, как будто в носу щекочет голубым и фиолетовым».</p>

<p>

Он ведь ещё не знал слова «цветы».</p>

<p>

Но кое-что он уже узнал.</p>

<p>

То большое и доброе, что будит его, оберегает и даёт что-то вкусное – это мама. Мама… ney-… -zha. Neyzha.</p>

<p>

Мама.</p>

<p>

Дремотная пелена снова застилала глаза – и малыш, как бы ни пытался подольше поглядеть на мать, ткнулся носом в её ладонь и через минуту снова засопел.</p>

<p>

Только на этот раз он чуял – уже совсем скоро эта дремота оставит его, наконец, в покое – и двери нового мира, новой жизни откроются перед ним, когда дорога из прошлого останется позади. Едва заметным мимолётным воспоминанием во сне…</p>

<p>

 </p>

--">