Леонид Михайлович Поторак - Странные сближения. Книга вторая (СИ)

Annotation

Это — исторический роман, приключенческий роман, роман-пародия, остросюжетный детектив, биография, альтернативная история, вестерн, немного поэзии… Это — не вариация на тему «что могло бы быть», но грустная и ироничная констатация: «скоро будет казаться, что так и было». Короче: это роман обо всём, кроме Пушкина. А то, что Пушкин в этой книге оказался главным действующим лицом, не имеет никакого значения.

Короче, это продолжение приключений тайного агента Коллегии Иностранных Дел А. Пушкина на юге империи. Турецкий шпион по-прежнему ускользает, война близится, Пушкин всё чаще сомневается, верную ли сторону выбрал, а между тем и сам он, и многие его друзья становится частью большой политической игры, выйти из которой, казалось бы, невозможно…

Леонид Михайлович Поторак

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Вставная глава

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Интерлюдия: Зюден

notes

1

2

3

4

Леонид Михайлович Поторак

СТРАННЫЕ СБЛИЖЕНИЯ. КНИГА ВТОРАЯ

Пушкин сходит за хлебом,

Пушкин вынесет мусор,

И на Пушкина с неба

Вдруг спикирует муза… Татьяна Некрасова

Глава 1

Допрос — обыск — конспирация снова страдает — цена доверия — А.Р. в ярости — знакомство с Овидием

В сей книге, в кипе сей стихов

Найдут следы моих мечтаний. А.А.Дельвиг

— Убью! Убью к чёртовой матери, мальчишка! Молчать! Оторву тебе твою дурацкую голову!

Пушкин висел, еле дотягиваясь носками до земли, и слабо попискивал, веря. Раевский был убедителен.

— Кем! Нужно! Быть! — гремел в ушах голос Раевского. — Чтобы! Отдать!..

Было это в Одессе 1 марта 1821 г.

Четырьмя днями ранее, в Тульчине, происходило следующее:

В тишине, нарушаемой лишь многоголосым цокотом карманных часов и мерным урчанием Муськи, Басаргин обшарил карманы Француза и разложил на скатерти найденное в них: увеличительное стекло, миниатюрный пистолет, два капсюля к нему, три носовых платка, «Брегет» и мятый листок со словами «Нет, не эросовой стрелою, но тёмным ядом поражён…»

Пистолетом завладел Волконский, а набросок чем-то полюбился кошке; она увлечённо обнюхала бумажку, тыкнула когтем и съела так никогда и не написанное стихотворение. Поедание бумаги кошкам обычно не свойственно, так что, — пронеслась в голове Француза мысль, — полосатая Муська, по всей вероятности, оказалась на короткое время пристанищем для блуждающего духа какого-нибудь безвременно почившего критика.

— Левый рукав, — бросил Юшневский.

Басаргин крепко ухватил Пушкина за руку и ощупал каждую складку рукава.

— Ого, — сказал он, суя руку в тайный карман в рукаве Француза и выуживая оттуда нож.

— Laissez-nous, s'il vous plaît, pour quelques minutes^[1], — попросил Юшневский.

Волконский с Басаргиным вернулись в столовую, где Василий Львович и Краснокутский отвлекали разговорами Киселёва.

Пушкин, Юшневский и кошка остались сидеть в тесной курительной комнате, освещаемой развешенными по углам лампадками. Помещение, похоже, давно не использовалась для курения: пахло здесь не табаком, а пылью от ковров и свечным воском.

— Объясняйтесь.

Пушкин снял Муську со стола и застучал ногтями по освободившейся поверхности. Огоньки свечей дрожали от прорывающегося сквозь щели оконной рамы ветра. Снаружи с воем носилась метель, на стекло налипал снег, образуя на окне слова: «как же ты влип, Пушкин».

— Я состою на службе при статс-секретаре Каподистрии. Весню прошлого года под прикрытием ссылки был отправлен на юг искать турецкого шпиона. Тут я встретил Якушкина и

--">