Владимир Исаевич Круковер - Попаданец в себя, 1960 год (СИ)

подоконника. Термометр, прибитый снаружи, показывал минус 7. Пришлось накинуть утепленную шинель и одеть генеральскую папаху. Возможно Василий одевался и полегче, но мое сознание еще зябнуло, привыкнув к жаре Израиля.

Я спустился со второго этажа, отметив широкие и невысокие ступени лестницы, открыл тугую и высокую подъездную дверь. И только направился вдоль по тротуару, пытаясь сориентироваться, как меня окликнули.

— Василий Иосифович, — говорил из окна какой-то зарубежной и черной, как жук машины, усатый старшина, — куда поедем?

Ни фига себе, подумал я, значит ему после тюряги и машину вернули. Впрочем, генералам, наверное, положен служебный автомобиль. А может это его личный. Он, кажется, целых три из Германии привез.

— Я пройдусь, — кивнул я шоферу. — А ты до завтра можешь отдыхать. Я пройдусь и пойду отсыпаться.

Возможно, для водителя сие послабление было необычным, возможно — напротив. тем ни менее он спокойно уехал, а я пошел дальше, отмечая небольшое количество прохожих и чистоту улиц. Есть (да и выпить) хотелось все больше, в голове (не иначе под действием личности Сталина) начали вырисовываться характеристики интересных питательно-напивательных заведений.

«Арагви» мог порадовать шашлыком по-карски (почечная часть на косточке) и по-гусарски (баранина, прослоенная салом). Там можно было встретить Евтушенко или Вознесенского. Следовало как-то потом заглянуть, повидать Фаину Георгиевну Раневскую, она тоже было любительницей острой мясной кухни.

«Прага» на Арбате могла порадовать настоящим чешским пивом. Которое, впрочем, не лучше Васиного нефильтрованного. А чешско-немецкие сосиски, колбаски, шпикачки с непременным тушеным горошком и кислой капустой в данный момент не сильно привлекали… Однако подсознание Василия неплохо моему сознанию подсказывает. А где я, собственно, нахожусь. Оглянувшись на свой дом я восторженно оглядел множество античных фигур, образующих фриз второго этажа. Когда-то я любовался этими скульптурами дома № 4 в Плотниковом переулке. Значит именно тут шикарно обосновался Василий Сталин. Жаль, не надолго…

Место оказалось знакомым, так что через пять минут я в теле Сталина дохромал до Арбата. И, не рискуя напрягать ногу длинным маршрутом, мимо Сивцева прямиком по Арбату до Праги, куда как обычно ветвилась очередь… в мое время. А нынче — никого. «Сверчки» московские знают свой шесток, и Хрущевская псевдоотепель не разучила сталинской дисциплине.

Вхожу. Действительно роскошно. Пышно одетый швейцар вопрошает, кланяясь:

— Куда изволите, Василий Иосифович?

Пролистываю память завсегдатая: он отметился во всех девяти залах ресторана («Ореховый», «Белый», «Музыкальный», «Чешский», «Новопражский», «Бирюзовый» и «Купольный» — залы на втором этаже, на четвертом — «Ротонда» и «Мозаика», на пятом — банкетный зал «Зеркальный») и семь приватных кабинетов и на четвертом этаже два зимних сада, их не уничтожил даже послереволюционный коллектив безработных художников.

— В чешский, сегодня пивной день.

— Дозвольте проводить…

Подхватывает под ручку со стороны особо больной ноги и сопровождает, позволяя не пользоваться тростью. И это правильно, я не очень то ориентируюсь в этой обители элитных гурманов.

Выбираю стол в углу, давняя привычка обезопасить спину. Официант с метрдотелем тут как тут.

— Биточки с креветками и ветчиной сегодня хороши, удалась брамборачка (грибной суп с картофелем), свиная рулька, запеченные колбаски, пражская ветчина…

Вспоминаю Сергея Лукьяненко, который только родится через восемь лет. «…Мне уже несут «печено вепрево колено» — жареную свиную ногу. Изумительно вкусная вещь. И сервирована она, как положено — на грубой деревянной доске, изрезанной ножами, с горками хрена и горчицы, лучком и огурчиками… Отрезаю изрядный кусок мягкого, сочного мяса. Отправляю в рот и запиваю хорошим глотком пива»^[4].

Заказываю. Вскоре несут фирменный Пражский салат с грибами, несколько бутылок чешского светлого и вожделенную рульку. На деревянном блюде кроме всего прочего горка жареной капусты. Отхлебываю ледяное пиво, отрезаю нежное и жАркое мясо, окуная кусок в горчицу.

Да, жить хорошо!

Почти во всех книгах про попаданцев в молодые тела те переживают гормональный экстаз, охмуряя женщин направо и налево. Для охмурения эти нелепые попаданцы используют популярные --">