Георгий Антонов - Буржуйка

раздувшийся от злобы синий шар. В своей засаде он явно заскучал, и теперь готовился оторваться на нарушителе по полной.

Ваня уже передавал ему в окно свои права, когда Вика, возбуждённая недавней дозой, а также близостью цели, выпрыгнула из задней дверцы BMW и вырвала у него из рук бумаги.

— Разговаривать будешь не с ним, а со мной!

— Я не уполномочен разговаривать с пассажирами, — опешил от её натиска шарообразный страж.

— Разуй глаза, индюк! Не видишь, с кем говоришь? — Вика подбоченилась и откинула со лба волосы.

Капитан глянул искоса на московские номера и решил пойти на принцип. Её он или не узнал, или не поверил. Мало ли шлюх в соболях по дорогам в праздники шарится.

— Давайте сюда документы, или будет по-плохому, — сощурил он щёлки глаз в заиндевевших ресницах и положил руку на ствол укороченного автомата. Вика бросила ему права, он не поймал. С трудом нагнувшись, подобрал с земли и принялся изучать.

— Я сейчас позвоню, и тебя уволят, — сообщила ему Вика.

— Отлично, — ответил капитан Чертанов. — Водитель сейчас поедет со мной.

— Товарищ капитан, — запротестовал Зоненко, — это же Виктория Солнцева. Мне её надо в город доставить.

— Автобусная остановка сто метров по курсу, — ответил капитан и по-хозяйски уселся за руль красного BMW. — Автобусы каждые полчаса.

Ваня понуро сжался рядом с капитаном, а Вика, подхватив с заднего сиденья сумочку, хлопнула дверью и крикнув водителю:

— Ты уволен! Денег не получишь, — скользя на подгибающихся каблуках, заковыляла по обочине к виднеющейся вдали остановке. По щекам её текли слёзы, шуба была распахнута, но она не замечала холода.

— С-суки все! — шептала она, хотя с таким же успехом могла кричать в голос в этом ледяном безмолвии. — Мент сука! Машка сука! Бля-а! Куда меня занесло?

ГЛАВА 3

Несётся конь во весь опор

Несётся конь стрелой.

Мертвец — наездник хоть куда!

Не страшно, друг, со мной?

Бюргер

Гоча из Махачкалы имел по жизни погоняло Махач и русскую любовницу Лариску. Из-за неё он и выполз на работу в такую собачью погоду, покинув продавленный диван в пригородной малосемейке. Только до центра и обратно прокачусь, да! — пообещал Махач своей фее, припудривавшей синяк перед зеркалом. Этот- то бланш и надо было загладить подарком — тем более что на носу Рождество, а Махач, как большинство воров старой школы, был религиозен. Войдя в автобус, он сразу приметил гламурную блондинку в распахнутой шикарной шубе и слезах.

— Вот билять, и почему я ширмачом родился, — посетовал на судьбу Гоча, притираясь вплотную к сумочке жертвы. — Такую только на гоп-стоп и брать.

Он живо представил себе Лариску, с визгом вешающуюся ему на шею, откинув с голого тела полы царской шубы. Ощутил даже щекотание соболей на своей заросшей мужественной щетиной щеке. Вздохнул и привычно выронил из рукава в ладонь обломок лезвия безопасной бритвы «Спутник».

Лариска только закончила работу над лицом и расположилась на диване, копируя позы Вики Солнцевой из июньского номера «Пентхауза», когда в замочной скважине закопошился ключ. Махач, отсутствовавший всего минут двадцать, не разуваясь прошёл к ней и рывком за руки поднял с дивана.

— Неужели про Азиза узнал? — заныло сердце девы. — Или про Потапа?

Но на этот раз всё обошлось. Гоча извлёк из кармана сверкающий сотовый телефон неизвестной марки, богато инкрустированный стразами, и протянул ей.

— Это тебе. С Рождеством.

И, кинув на диван пачку денег — в основном в долларах и евро, — добавил небрежно, — И за квартиру заплатишь, да?

Лариска распахнула невиданный дотоле смартфон и принялась, высунув от усердия кончик языка, в нём ковыряться. Добытчик, в ожидании своей порции ласки, подавал ей из-за плеча нетерпеливые советы, которые, впрочем, игнорировались. Наконец ей удалось открыть входящие СМС, и она принялась изучать их с великим любопытством, ибо явно предыдущая хозяйка чудесного телефончика была не из простых.

— Слушай, да тут сплошные соболезнования! — прошептала она, пробежав глазами несколько последних сообщений. — У неё только что умер кто-то.

— Да, она вообще-то плакала, — неуверенно согласился Гоча.

— И фамилии всё какие-то… Знакомые.

— Что, из наших, что ли? — напрягся Махач, предчувствуя разборки.

— Да нет, какие-то… Не наши, в общем. Короче, у неё --">