Сергей Викторович Пилипенко - Исповедь мертвецов

Сергей Пилипенко

ИСПОВЕДЬ МЕРТВЕЦОВ

ПРОЛОГ

В деле человеческой исповеди не всегда может быть все так гладко, как то протекало в действительности.

Исповедь души - это не исповедь человека, празднующего самого себя, как дань сотворения в чуде дня.

Душа имеет иные восприятия жизни и совсем другие оценочные категории.

Во многом факт выражения словесности души - есть факт состояния ее самой. То есть, по ее выражению можно составить примерный уровень самой души.

Душа, как существо, во многом непреклонна. Ей нет нужды до чьей-то там боли и нет повода больше сотворять что-то, что входит в понятие ее истинного безразличия.

Она способна к инакомыслию и вполне правдоподобно может слагать историю дня, что был прожит совместно с телом, лишь немного прибегая к части той земной философии, что присуща всякому развитому уму или просто умосуществу.

В деле формирования самых правдивых исповедей душ нужно придерживаться всего одной стороны - самой исповеди, как завлекающего к себе рассказа о самой жизни при ее телесном выражении.

Все остальное относится к, так называемому, проекту души, что обозначает ее надуманные и привитые уже умом создания стороны, которые по большинству своему мало соответствуют самой действительности.

То есть, по существу душа рассказывает и почитает правду, но лишь до того момента, пока не прерывается на какие-то дополнительные рассуждения.

Именно это и должно быть изъято из самой исповеди души и приложено к совершенно другому, именуемому просто умом воображения.

Поделить все это на категории не составит большого труда, ибо во всяком времени есть свои общие познания, что не дадут нам окончательно заблудиться в, так называемых, потемках души, если она действительно такого характера.

Что же касаемо более светлой ее стороны, то там картина практически не искажаема, ибо душа обретается целиком без прихвостней прошлых прегрешений и ей, по сути, вовсе нечего скрывать.

Это небольшое вступление в мир души подготовлено для Вас специально, чтобы Вы сами могли осознать всю ценность той информации, что можно добыть именно таким путем с приложением сил либо самостоятельных, либо со стороны привлеченных.

В любом случае, это представляет практический интерес и зачастую раскрывает многие тайны, что, так  или иначе, но воплощались в жизнь в какое-то грешное время.

Соблюсти порядки тех самых привлекаемых к разговору душ не менее важно, нежели определить их окончательную словесную стоимость.

Это значит, что привлекая какую-либо душу к той самой исповеди, немаловажно знать, что она собой представляла еще при жизни.

Это еще называют категорийностью души, и от этого зависит весь смысл предлагаемых ею сведений.

Вместе с тем, порывы к такому способу добычи информации, должны быть благорассудны и в целом, по существу.

Нельзя разрывать те самые состояния на довольно длительные промежутки времени, ибо это может создать эффект налагаемости среды. Потому, как и везде, во всем должна присутствовать краткость и ясность самого общения, что подразумевает практически стенографическую запись какой-то беседы.

Во всякой душе есть свои порывы и надо следить именно за этим, ибо возможность присоединения уже к вашей состоящей душе никогда не исключена.

Потому, проявление осторожности не помешает, а способы отторжения того должны заранее быть предусмотрены.

Во всем этом есть, конечно же, некоторый элемент мистики, но он присутствует только до той поры, пока вы лично не начинаете что-то такое серьезное узнавать.

Потому, во времени общения она исчезает и зачастую возникает вновь только тогда, когда вы сами становитесь снова лицом не заинтересованным.

Вот и вся правда о, так называемых, исповедях, и она, несомненно, важна для нас всех, пока не существует иных способов добычи информации наиболее правдивого содержания.

Ниже вы познакомимтесь с некоторыми представителями нашей же среды, и сочтете вместе со мной все их душевные исповеди.

Заповедность души все же ограничена временем, и она не