Джон Кристофер - Смерть травы. Долгая зима. У края бездны

Джон Кристофер Смерть травы. Долгая зима. У края бездны

Смерть травы

Долгую семейную размолвку, как порой случается, примирила смерть.

Когда в начале лета 1933 года Хильда Кастэнс овдовела, она в первый раз за тридцать лет замужества написала отцу.

Настроения их были созвучны — Хильда тосковала по родным холмам Уэстморленда, устав от мрачного Лондона, а одинокий старик мечтал перед смертью увидеть единственную дочь и незнакомых внуков.

Мальчиков на похоронах не было. В свой маленький домик в Ричмонде они приехали, когда начались летние каникулы в школе, а уже на следующее утро вместе с матерью отправлялись в дорогу.

В поезде Джон — младший из братьев — спросил:

— А почему мы раньше никогда не ездили к дедушке? Ты с ним поссорилась, да, мама?

Хильда задумчиво смотрела в окно. Тусклые унылые предместья Лондона колыхались в раскаленном воздухе душного летнего дня.

— Трудно понять, почему так бывает, — неопределенно сказала она. — Начинаются раздоры, потом наступает отчужденность, молчание, и никто не хочет нарушить его первым.

Теперь, когда прошло столько лет, Хильда уже без волнения вспоминала о той буре чувств, в которую она окунулась после тихой беззаботной девичьей жизни в долине. Тогда, ослепленная обидой, она была уверена, что никогда не пожалеет о своем поступке, какое бы несчастье ни ожидало ее в чужих краях. Но судьба подарила ей счастливое замужество и замечательных детей. Она даже удивлялась, как могла раньше, в детстве, не замечать грязи, нищеты и убожества их жизни в долине. Конечно, отец был прав. Он все прекрасно понимал.

— А кто начал ссору? — спросил Джон.

«Почему двум людям так трудно понять друг друга?» — с горечью подумала Хильда. Они с отцом были очень похожи, и кто знает — может, все было бы иначе, если бы не ее гордость.

— Теперь это уже не важно.

Дэвид отложил номер «Бойз Оун–Пейпер». Будучи на целый год старше своего брата, он не намного обогнал Джона в росте. Внешне мальчики были очень похожи, и их даже часто принимали за близнецов. Другое дело — характер. Медлительный в движениях и в мыслях, Дэвид всегда отличался практической хозяйской жилкой. Джон вечно витал в облаках.

— Мамочка, а какая она — долина? — спросил Джон.

— Долина? Она прекрасна. Она… Нет, пусть для вас это будет сюрпризом. Ее невозможно описать словами.

— Ну пожалуйста, мамочка, — канючил Джон.

— Мы ведь увидим ее из поезда? — глубокомысленно изрек Дэвид.

Хильда рассмеялась:

— Из поезда? Мы не увидим даже ее начала. От Стейвли еще почти час езды.

— Такая большая? — удивился Джон. — И вся окружена холмами, да?

Она улыбнулась:

— Увидите.

В Стейвли их встретил Джесс Хиллен, сосед старого Беверли. Погрузив веши в машину, они отправились в путь. День уже близился к концу, и лучи заходящего солнца рассыпались из–за холмов, окружавших Слепой Джилл.

Долина напоминала глубокую тарелку с высокими краями — голые скалы и поросшие вереском холмы взмывали вверх, точно хотели дотянуться до неба. Роскошная красота долины казалась еще великолепнее в столь унылом однообразном окружении. Теплый летний ветерок ласкал пшеничные колоски, вдали ярко вырисовывалась сочная зелень пастбища.

Вход в долину едва ли мог быть еще уже. Слева, ярдах в десяти от дороги, высилась скала. Справа, у самой обочины, пенилась Лепе. Дальний берег реки закрывал другой путь в долину.

Хильда повернулась к сыновьям.

— Ну как?

— С ума сойти! — воскликнул Джон. — Река… Откуда она взялась?

— Это Лепе. Тридцать пять миль в длину и двадцать пять из них — под землей, как говорят. Во всяком случае, вытекает она в долине действительно из–под земли.

— И наверно, глубокая?

— Да. И течение очень быстрое. Так что купаться здесь нельзя. Ее даже специально обнесли проволокой, чтобы ненароком не свалилась какая–нибудь корова.

— Мне кажется, такая река должна зимой выходить из берегов, — заметил Дэвид.

— Да, так всегда и было, — кивнула Хильда. — А сейчас, Джесс?

— Прошлой зимой нас отрезало на целый месяц, — сказал Джесс. — Но теперь это не так страшно, ведь у нас есть радио.

— Ужас какой, — воскликнул Джон. — Совсем–совсем отрезаны? А нельзя было забраться на холмы?

Джесс усмехнулся:

— Пытались тут некоторые. Но по скалам не очень–то поднимешься. Так что лучше сидеть дома, когда Лепе --">