Ксения Павловна Медведевич - Ястреб халифа

школа. А камня у него больше нет.

Яхья ибн Саид провел рукой по бороде и кивнул:

— Увы, мой повелитель, это истинно так. Нам пришлось избавиться от этого предмета. Нас преследовали чудовища и чернокнижники, и шли они по следу камня. Мы выбросили кристалл в пропасть, когда переходили через горы.

При этих словах Яхьи оба самийа, и рыжий аураннец, и золотоволосый лаонец, поежились и сморщились, словно лизнули лимона.

— Он мне никто, — продолжая кривиться, заметил рыжий, — но лучше б вы его убили. Как убивают лошадь, которая сломала хребет.

— У нас не было выбора, — безмятежно откликнулся Яхья и вытер лоб платком. — Либо избавиться от камня, либо избавиться от обоих — погоня не отставала и не отстала бы. Лучше так, чем возвращаться с пустыми руками.

— Почтеннейший, представьте себе горшечника, которому сломали пальцы и снова усадили за гончарный круг. Он даже ореол проявить не может. И бесится — от боли, злости и беспомощности.

— Он никогда не сможет… колдовать? — перешел к делу Аммар.

— Проявлять силу, господин, проявлять силу, — не скрывая насмешки, поправил его наглый аураннский маг. — Такое… возможно. Но я о таком не слыхал.

— Я тоже, — вступил в беседу золотоволосый лаонец. — Переучиться, после стольких лет, — навряд ли получится. Впрочем, кто знает что-либо достоверное о нерегилях? Они высадились на западе всего четыреста пятьдесят лет назад, и не сказать, чтобы кого-то подпустили к своим секретам.

— Возможно, он сможет переучиться, если-и-и… — тут аураннец ехидно потянул голос, — если вначале не сойдет с ума. Судя по тому, что я видел, я бы не поручился за его здравый рассудок.

— Итак, — Аммар ибн Амир решил подвести черту под разговором. — Я получу беспомощного, слабосильного «глухаря», как вы говорите, к тому же повредившегося в уме и озлобленного.

Закончив загибать пальцы, халиф спросил:

— Я что-нибудь упустил?

— Это как посмотреть, — улыбнулся лаонец. — Но лучше бы вы, господин, сказали про вашего нерегиля что-нибудь хорошее. — И продолжил, увидев недоумение человека: — Когда ты, Илва-Хима, — переливающаяся всеми оттенками золота голова качнулась в сторону аураннца, и тот злобно скривился, — заговорил про лошадь, он начал нас слушать.

Аммар подавил паническое желание оглянуться. И с удовлетворением заметил, что Яхья и сидевший рядом с ним начальник Правой гвардии проявили меньше выдержки. Потом спросил:

— Вы же сказали, что он не может пользоваться силой?

— Он не может ей пользоваться всякий раз, когда захочет. Но иногда у него получается.

Яхья овладел собой и жестко ответил:

— Здесь тройное имя Али на входе. Это печать. Не стоит так шутить, почтеннейший. Никто нас не слышит и слышать не может.

— А перед вами, почтеннейший, лежит цепочка от его камня, — отозвался лаонец. — Какие уж тут печати…

— А когда у него получается, а когда нет? — спросил Аммар.

— Это непредсказуемо, — сказал Илва-Хима и расплылся в улыбке.

Маги вышли, с шорохом утянув за собой длинные края церемониальной одежды. Ну прям как невеста на выданье они в таком виде, опять подумал Аммар. Рукава длинные, полы мантии метут пол, четыре слоя шелка нижней одежды расползаются каймой один из-под другого, в узле волос на затылке длинные заколки-шпильки — ну только в покрывало осталось закутаться или химаром прикрыться, любо-дорого поглядеть. Впрочем, по здравом размышлении следовало признать, что властители сумеречников знали, что делали, предписывая своим магам являться к себе в негнущейся парче поверх всех этих шелковых свивальников и пелен, да еще и без пояса — в таком виде неудобно ни нападать, ни защищаться. Даже поворачиваться неудобно — вдруг на рукава наступишь. Не зря за самийа, подхватив ослепительные ткани, семенили пажи. Говорили, что в Ауранне края одежд королевы носят не пажи, а волшебные собачки в попонках под цвет платья. Подумав про собак, Аммар сплюнул.

Меж тем Яхья ибн Саид приказал:

— Вынесите это.

И указал на разорванную цепочку из темного нечищеного серебра, что лежала перед ним на шелковом платке.

— Яхья, я должен был принимать тебя во Дворе совета.

В восьмиугольнике под куполом зала совета, в самой его середине, была проделана забранная решеткой яма — туда через каменный подземный коридор проводили неугодных и преступников, чтобы повелитель верных мог допрашивать их, глядя сверху вниз.

Старый --">