Владимир Анатольевич Моисеев - Бурые Маслянистые Пятна

Виктор Ассаул, Владимир Моисеев
Бурые Маслянистые Пятна

Всегда найдется болото, в которое можно провалиться

Расчерчены линии, все как положено

Двумерный порядок, покой, тишина.

Но что-то не так, все как будто встревожены,

Мерещится, как после страшного сна…

Раскинув крылья, вольной птицею

Лети, лети, моя мечта.

Чтобы событий вереницею,

Как всемогущею десницею,

Перевернуть, сводя счета,

Тот мир, где правит суета.

Чтоб волею воображения

Одним мечом карать, прощать,

Чтоб колесо судьбы вращать

И не изведать искушения.

Воображенью нет преград,

И будь мудрее ты стократ

Не угадаешь никогда:

Кому любовь, кому беда.

Лети, мечта, и надо мной

Зажгись волшебную звездой.

Застынет мир, угаснет день,

Свой серый плед раскинет тень,

И вот уже раскрыт альбом

В расцвете черно-голубом…

Глава 1

День едва начался, но было сумрачно, несмотря на то, что в четырехугольнике, очерченном вершинами домов, безмятежно улыбалось голубое чистое небо. Солнечные зайчики играли в стеклах окон, но даже солнце казалось бессильным против каменной громады Трущоб. Здесь всегда было мрачно: то ли от серых, прокопченных стен, то ли от скучных лиц прохожих, которые здесь почему-то всегда на одно лицо – злые, молчаливые, угрюмые.

Муут поежился – было по-утреннему прохладно – и торопливо перешел на другую сторону улицы. Его лицо на мгновение отразилось в витрине лавки, и он с удивлением заметил, что и сам он со стороны злой и неприятный на вид.

Наверное, здесь по-другому нельзя, подумал Муут.

Как и полагается контролеру, Эпба Муут привык к опасностям, если к ним вообще можно привыкнуть. Опека Объединенной Лиги надежно защищала его от Красных отрядов и городской полиции, в остальном же полагаться можно было только на себя – так надежнее – а себе Муут верил. Правда, сегодня не страх, нет, скорее предчувствие возможной опасности не покидало его. И это предчувствие не позволяло ему расслабиться ни на минуту. Тревожно озираясь по сторонам, Муут всматривался в Трущобы и не узнавал их. Все, казалось, оставалось по-старому – те же ларьки, темные подворотни, наглухо закрытые окна, та же гнетущая атмосфера, присущая Трущобам, но было и что-то необычное, еле уловимое и настораживающее.

А ведь Доминико тоже не новичок, неожиданно для себя вспомнил Муут. И Доминико не вернулся…

Страшная это штука – Трущобы. Недаром Поставщики выбирают пристанище в самой их сердцевине.

Проклятые поставщики, проклятая работа, подумал Муут и, тяжело вздохнув, свернул в переулок.

Солнце, промелькнувшее между домами, на секунду ослепило его. Муут выругался про себя. Протерев глаза, он в удивлении остановился – прямо перед ним на мостовой, посередине улицы, неудобно поджав ноги, сидел человек лет двадцати пяти. Он был небрит, спину держал неестественно прямо и внимательно смотрел на Муута. Все это было настолько нелепо и непонятно, что Муут растерялся. Он внимательно посмотрел по сторонам, но никого больше не заметил. Неожиданно в небе появилась оранжевая ракета, где-то неподалеку закричала женщина.

На лице молодого человека появилась злая улыбка, сверкнули глаза.

– Я узнал тебя! Узнал! Волк! – закричал он и протянул руки к Мууту. Муут отскочил в сторону и быстро пошел прочь.

Вслед ему доносилось:

– Я тебе за сестренку голову проломаю! Волк! Волк!

Подъезд был просторен и очень грязен. Среди битого стекла и окурков на полу лежал человек – не то пьяный, не то мертвый. На стене, прямо над ним, было что-то написано непонятными иероглифами, чуть ниже – неприличный рисунок. Аккуратно переступая, Муут прошел к лестнице. Медленно поднявшись на третий этаж, где, судя по инструкции, находился Пункт, Муут остановился перед плохо выкрашенной дверью – ошибки не могло быть, номер совпадал – и нажал кнопку звонка. В глубине квартиры послышался какой-то приглушенный шум и Муут почувствовал легкое волнение, которое всегда испытывал при встрече с Поставщиками. Но шум вскоре затих, никто не собирался открывать дверь. Муут позвонил еще раз и только тут заметил, что дверь незаперта.

Стараясь ступать как можно тише, Муут вошел в квартиру. Комната, в которую он попал, была абсолютно пуста, лишь в дальнем углу валялся обрывок газеты. Со стен свисали куски старых обоев, по полу катались комья пыли, окно было подернуто плотным слоем паутины. – --">