Карина Демина - Восток. Запад. Цивилизация

Карина Демина Восток. Запад. Цивилизация

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

© К. Демина, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава 1,

в которой состоялся откровенный разговор

Эва сама не могла сказать, с какого момента и, собственно говоря, зачем она вообще решила подглядеть за сестрой.

После представления?

Нет, конечно. Тогда голова была занята совсем другими мыслями. Странными. Путаными такими, в которых и удивление присутствовало, и радость, и… огорчение. Даже сперва радость, а потом она сменилась совсем-совсем уж огорчением.

Граф.

И племянник императора.

На императора тогда Эва и взглянуть побоялась, очень уж он показался грозным. И даже думалось, что вот он сейчас посмотрит в глаза Эве и все-превсе про нее поймет. Даже то, чего Эва сама не понимает. А он взял и…

– Кто бы мог подумать, – тихо произнесла маменька и поглядела на Эву как-то так… с жалостью?

Нет, Эва привыкла, что ее жалеют.

За несовершенство там жизненное. За то, что у нее ничего-то толком не выходит правильно. И вообще. В целом. Но тут стало горько.

Еще и Эдди…

Его мигом окружили, и те же Лизелотта с Дианой первыми подошли, точнее не сами, а их маменьки, но потом уже и они, и остальные, и…

– Вот и все, – мрачно заметила Тори, прищурившись. – Проворонила графа, сестрица.

Эва ничего не ответила.

Только подумала, что зато у нее перо есть.

Воронье.

Настоящее. И… и остаток вечера она запомнила смутно. Разве что вот танец. Она обещала и Эдди запомнил, хотя теперь, наверное, с ним любая с радостью танцевать согласилась бы.

Потому что граф.

И племянник императора.

Как такое возможно?

Она хотела спросить, когда он подошел, но взглянула на мрачное лицо и промолчала. Улыбнулась так, как учили, очень и очень вежливо. И танцевала, танцевала…

А потом, конечно, не удержалась и глупость ляпнула:

– Вы на него совсем не похожи.

Эдди хмыкнул и впервые улыбнулся. Наверное, глупость совсем смешной была.

– Знаю, – сказал он. – Общей крови у нас нет, а он… вот разве можно так с людьми-то? Без предупреждения.

И плечом повел.

Ткань фрака затрещала.

– Сочувствую. – Если уж говорить глупости, то от всего сердца. Тем более почему-то Эва и вправду сочувствовала. Хотя, казалось бы, как можно сочувствовать человеку, которому только что подарили титул и признали родственником императора?

Слово-то сказано при всех. И уж теперь, даже если император захочет, отказаться от него не выйдет.

– И эти вот еще… – Он мотнул головой. – Барышни, чтоб их…

– Что с ними?

Сердце Эвы сжалось.

– Да… страшно. Смотрят так, будто прикидывают, как загонять станут.

– Станут, – подтвердила Эва. – Всенепременно. Вы теперь очень ценная…

– Дичь?

– Именно. – Страхи вдруг отступили. И обида тоже. В конце концов, он не виноват, что оказался графом. И ладно бы просто… с просто графом Эва, может, и смогла бы породниться, несмотря на подпорченную репутацию.

О чем она только думает-то?

Но вот родственник императора…

И близкий.

Племянник – это вам не четвероюродный кузен по линии давно почившей прабабки. Племянник – это очень и очень серьезно.

И без разрешения императора он жениться не сможет.

А император никогда не позволит родственнику породниться с кем-то вроде Эвы… то ли дело Лилиан. У нее дедушка – герцог. И репутация безупречнейшая.

– В том-то и дело, не привык я быть дичью. – Эдди держал руку очень осторожно. – Не самые приятные… ощущения. Зачем я им нужен-то?

– Чтобы выйти замуж.

– Они же меня боятся. – Он вел и держался так, будто ему не впервой танцевать на императорском балу. И… и что Эва вообще о нем знает?

Кроме того, что он шаман и еще немного ворон?

И что клюв у него грозный, а перья, наоборот, очень мягкие?

Кроме того, что он искал ее. Пускай Эва была ему никем, но искал ведь. И нашел. И пришел. Спас. А потом вернул домой.

Достаточно ли этого, чтобы влюбиться? Или она вновь себе все придумывает? В прошлый раз ведь Эва тоже не сомневалась, что влюблена. И что эта любовь – та самая, истинная, которая от первого взгляда и до последнего вздоха. А сейчас, если подумать, она и лицо-то Стефано вспоминает с трудом.

Так какая любовь?

Или не в любви дело, а в самой Эве? В ее легкомысленности? Маменька рассказывала, что некоторые особы настолько ветрены, что могут влюбляться не в одного мужчину, а… в двух.

Или --">