Борис Вячеславович Конофальский - Плохая война

Борис Конофальский Плохая война

© Конофальский Б., 2023

© ООО "Издательство «АСТ», 2023

Глава 1

Он и вспомнить не мог, как снимал доспех, но доспеха на нем не было, а он лежал на перине, в уютной телеге с большими бортами, словно в колыбели, и под шубами. Лежал и слышал, как совсем рядом хрустит овсом лошадь, кто-то недалеко рубит дрова. Слышал чей-то отдаленный разговор, скрежет чана, который кто-то скребет песком. Пахло сыростью, и дымом костра, и горелым луком, и холодной рекой. Эти запахи возвращали его в молодость, так пахло тогда… Давным-давно. Лежать бы так и лежать, не вылезать из-под шуб и перин, но ему было нужно… Нужно. Ему всегда было что-то нужно делать, и сейчас Волкову просто необходимо было знать, чем все закончилось и что он проспал.

Кавалер откинул шубу. А рука-то слабая, силы в ней нет совсем. Сел. Огляделся. Кругом лагерь, что ж еще. Его солдаты, он узнал их сразу. Кругом его земля, его река – и ее узнал, и заставу на холме, которую построил сержант Жанзуан. Всё вокруг его. Серый холодный день, дождь со снегом едва-едва идет, кругом обычная грязь. Света мало, его едва пропускают низкие тучи. Скоро Рождество. Темное время.

– Кавалер проснулся! – звонко кричит кто-то.

Его заметили. Волков оборачивается на крик – это один из сержантов Рене. Сержант неподалеку чистит пучком соломы бока хорошему коню. Видно, взял в трофеях. Это хороший сержант, Волков его помнит. Сержант радостно ему кланяется. Кавалер машет сержанту: «Не кричи, дурак!» Но уже поздно.

– Кавалер проснулся! – кричит кто-то дальше и еще громче.

Тут же из-за кустов, как будто там и ждал, звякая мечом о поножи, выходит Брюнхвальд. Он не улыбается, он вообще редко улыбается или смеется. Сейчас он важен, направляется к кавалеру, на лице печать торжественности. Видно, собирается делать доклад. Нет, доклад будет после, теперь Карл Брюнхвальд подходит к телеге и говорит негромко:

– Друг мой, как вы себя чувствуете?

Волкову, может, и хотелось бы пожаловаться, что, мол, слаб, что в голове ясности нет, что рубаха грязна, он ее дня три или четыре не снимал, но разве он себе такое позволит.

– Достаточно хорошо для дела, – отвечает он.

– А нога ваша не докучает?

Нога? Он даже позабыл про нее.

– Нога не докучает, и силы, кажется, возвращаются. Вы лучше скажите, Карл, как неприятель? Где он?

– В ваших землях никакого неприятеля больше нет, – сообщает Брюнхвальд. Теперь он и улыбается, и важен одновременно. – Горцы биты, причем так, что немногие смогли уйти к себе, добравшись до лодок. Во владениях ваших горцы есть лишь пленные, скорбные болезнями и ранами и о милости не просящие. Мы взяли весь их обоз, лодки, что были у берега. Много оружия, арбалетов, доспехов – они всё бросали, когда кидались в реку.

К телеге подбежал младший из Брюнхвальдов. Он в разговор старших не влезает, но видно, что рад видеть рыцаря бодрствующим.

– Впрочем, делами вам докучать не буду, вы бледны еще, друг мой, – говорит Карл Брюнхвальд. – Вам нужен хороший обед.

– Обед, а разве сейчас не утро? – Волков кутается в шубу и смотрит на небо, с которого ему на лицо падают мокрые снежинки.

– Нет, кавалер, – говорит Максимилиан, – не утро, уже скоро день к вечеру пойдет. Сейчас распоряжусь вам обед подать. Теплая вода есть. Мыться будете?

– Конечно, будет, – отвечает за Волкова старший Брюнхвальд. – Распорядитесь, Максимилиан, и найдите монаха, чтобы тот проверил здоровье кавалера.

– И сапоги, – напоминает Волков, пока мальчишка не убежал. – И белье чистое.

– Сейчас всё будет исполнено, – обещает юноша и убегает.

Волков и Брюнхвальд смотрят ему вслед.

– Ваш сын почти вырос, Карл, – говорит кавалер.

– Я рад, что он рос у вас в учении, – отвечал ротмистр.

Кавалер спускает ноги с телеги.

– Значит, мы их побили?

– Побили, кавалер.

– Крепко?

– Крепче быть не может, из тех, кто сюда пришел, и трети уйти не пришлось. А из тех, кто ушел, так многие еще и в реке потонули.

– Расскажите, как дело было.

– Как вы и велели, когда они только повернули, я приказал всем нашим строиться сначала в баталию на склоне, думал, они перестроятся и опять колонной на нас пойдут, но они стали уходить за холм, а пушки их еще побили. Признаться, мы попадали и попадали. И я приказал Рохе идти за ними.

– Рохе? – удивился Волков. – А отчего же вы не велели кавалерам на вражеский арьергард навалиться?

Тут Брюнхвальд вдруг замолчал, чем удивил Волкова --">