Хэйлоу Саммер - Истинный принц

сестрах. Твой долг: заставить Каниклу опомниться и объяснить ей, что она должна воздержаться от подобного поведения. То, что они с поваром творят, вредит твоей репутации!

– Что они сделали с тобой в Толовисе, что ты вдруг стал таким поборником морали и нравственности?

– Совершенно ничего. А вот ты в последнее время, кажется, утратила понимание того, что правильно, а что нет.

– Так было всегда. Просто ты слишком поздно это заметил.

– А что по поводу всей этой истории сказала бы твоя мать?

– Мачеха, ты имеешь в виду? Она заперла бы Каниклу в ее комнате без конфет, пока та не разрыдается и не поклянется в слезах держаться подальше от повара. Но я ничего подобного не сделаю. По мне так пусть Каникла делает, что ей нравится.

– Ты несешь ответственность за свою семью, – возражает Вип. – Тебе следует понимать, что это значит.

– Боже, ты точь-в-точь как моя фея-крестная, – говорю я, толкая дверь в сарай. – Я не для того в течение довольно долгого периода времени стирала белье Каниклы, опорожняла ее ночной горшок и стряхивала крошки пирога с ее простыней, чтобы теперь, выйдя замуж за принца, стать ее надсмотрщицей. И если ты не хочешь со мной поссориться, то не читай мне лекций, а просто расскажи новости из Толовиса!

Вип закрывает за собой дверь сарая, и мы вдруг оказываемся в темноте. Окна здесь есть, но они серые от грязи и в них почти не проникает дневной свет. Вспыхивает спичка, и в ее свете Вип осматривает помещение в поисках свечи или лампы. Напрасно.

– В Толовисе такого не бывает, – печально говорит он, когда пламя гаснет и возвращается тьма. – Даже самый простой человек может сотворить небольшое световое заклинание. Что-то, называемое магикалией, проходит через кончики пальцев людей и позволяет им использовать магию для упрощения повседневной жизни.

– Надо же, как им повезло.

– Я хочу сказать, что мы странная маленькая провинция, Клэри. Отсталая, незначительная и капризная с точки зрения Империи. Я заметил это еще в Военной Академии, но тогда я был среди дворян из влиятельных семей. Я думал, что магические достижения касаются только высшего класса, но теперь знаю, что в Империи колдовать могут все люди. Может, это умение проявляется у них в незначительной степени, но в отличие от нас, жителей Амберлинга, они могут это делать. Мы же совершенно бездарны в том, что касается магии, за некоторыми исключениями, к которым относятся наши феи-крестные.

– Еще одна причина избегать Империи.

– Но ведь теперь мы ее часть.

– Ага, отсталая и капризная, как ты мне только что объяснил.

– Этого нельзя отрицать, – задумчиво произнес Вип. – Жизнь в Толовисе восхищает меня, но…

Он замолкает, потому что мне наконец удалось найти шкаф для инструментов и выдвинуть ящик, в котором лежат несколько свечных огарков. Вытащив тот из них, что подлиннее, Вип зажигает еще одну спичку, держит ее возле фитиля, пока свеча не начнет гореть.

– Но? – спрашиваю я, вставляя огарок в тиски верстака.

– Я вообще не понимаю, как мы смогли продержаться так долго, – говорит он. – Как мы могли удерживать наши границы против Империи, обычные граждане которой магически намного одареннее нашего населения?

– Магия – это еще не все.

Мы оба не отрываем взгляд от пламени, мерцающего над тисками. То, что рассказывает Вип, не является для меня таким уж большим сюрпризом. Испе́р все время повторяет, что люди здесь, в Амберлинге, – странные, причудливые упрямцы, и самая упрямая из них – я.

– Ну, – говорит Вип, – вообще-то я не собирался читать тебе лекции о том, насколько отсталая у меня, оказывается, страна. Возможно, у нас есть другие сильные стороны, помимо общедоступной магии. Кроме того, теперь мы находимся под защитой императора, а посему не имеет значения, что мы умеем или не умеем делать. Мы станем извлекать выгоду из достижений Империи, и нам не нужно беспокоиться о будущем Амберлинга. Меня больше беспокоит кое-что другое.

– Мы переходим к серьезному личному вопросу?

Вип смущенно откашливается.

– Да, – признается он. – Он касается твоего мужа.

– Я слушаю.

– Можешь себе представить, насколько популярны в Толовисе оба императорских сына. По всей Империи, то есть практически по всему миру, ими восхищаются, обожают и почитают, ибо они не только сыновья императора, но и два необычайно талантливых волшебника.

– Да, – отвечаю я. – Несмотря на всю мою отсталость, на это у меня воображения хватает.

– Я ожидал, --">