Но ученик аббата, похоже, просто не мог с собой совладать. Песок – и запоздалый, отбившийся от прочих алмаз – действительно обдирали кожу. По щеке заструилась горячая кровь. Глаза Тейо крепко зажмурил, уберегая их от песка, однако сверкающие, зовущие огни были видны даже сквозь сомкнутые веки. Оступившись, он рухнул с гребня дюны и покатился вниз. Сзади, едва различимые, донеслись крики учителя и товарищей, зовущих его назад. Попытавшись подняться, Тейо едва не по колено увяз в песчаном наносе, а нанос между тем быстро рос. Похоже, тут ему и конец. Похоже, нужно бы поднять щит. Только теперь его спасет разве что сфера, а сотворить сферу больше собственного кулака ему еще ни разу в жизни не удавалось… Тем временем песок достиг пояса и будто бы потянул книзу. Тейо отчаянно рванулся на волю, однако песчаная осыпь, накрывшая плечо, всей тяжестью влекла его вниз. В следующий миг склон дюны за спиною не выдержал, подался, и новая осыпь накрыла Тейо с головой…

Погребла его заживо. Да так, что не шевельнуться и не вздохнуть.

В отчаянии и в испуге забыв все, чему только был обучен, он открыл рот, сделал вдох, но вместо воздуха в рот хлынул песок. От удушья потемнело в глазах, но огни – огни продолжали сиять даже сквозь эту кромешную тьму. Огни… Последнее, что ему, Тейо Вераде, суждено увидеть…

И тут уголек, тлевший где-то в самой глубине души, в самом центре вершины сердца, превратился в яркую искру. Все вокруг взорвалось ослепительной россыпью геометрических фигур – так вот она какова, смерть? – и Тейо исчез, без следа растворился в песке…

Картина третья. Чандра Налаар

Пиа Налаар приготовила дочери и гостям, друзьям дочери, по чашке темного, густого горячего шоколада и – как всегда, словно в последний раз – распрощавшись с Чандрой, ушла на заседание совета.

«Как всегда… как всегда… только на сей раз она, возможно, права».

Обмякнув так, что подбородок едва не касался груди, Чандра сидела у столика, перед нетронутой чашкой горячего шоколада, и обводила взглядом товарищей. Напротив, на софе, расположился Джейс Белерен, маг разума. Усталый, осунувшийся, он не отрываясь глядел в свою чашку, точно там, в глубине темно-коричневой жидкости, таился секрет победы над Древним Драконом Николом Боласом. Рядом с ним, откинувшись на спинку софы, утомленно прикрыв глаза и глубоко, ровно дыша, сидел Тефери, мастер магии времени. На табуретах у кухонного стола устроились, мило болтая о наблюдении за птицами и прочих пустяках, львиноголовый целитель по имени Златогривый Аджани и Джайя Баллард, некогда обучавшая Чандру премудростям пиромантии. В углу без движения высился серебряный голем, Карн, словно бы целиком поглощенный совершенствованием собственного и без того феноменального сходства со статуей. Все – мироходцы, они являли собой Стражу, считались заступниками, спасителями Мультивселенной. Правда, формально Карн с Джайей к Страже не принадлежали – иными словами, отказались принимать Клятву, однако тоже явились сюда, дабы выйти на битву против дракона Боласа плечом к плечу с остальными. Выйти на битву и, может статься, погибнуть…

Вдруг Джейс, встрепенувшись, поспешно, словно горячий шоколад мог чем-то его напугать, опустил чашку на кофейный столик.

– Что-то он слишком долго задерживается, – сказал маг разума.

«Он» – это Гидеон Джура, душа Стражи (по крайней мере, по мнению самой Чандры). Гид отправился назад, на Доминарию, чтоб разыскать еще одного из Стражей, некромантку Лилиану Весс, которая должна была встретиться со всеми здесь, на Каладеше, да так и не объявилась. Джейс уже недвусмысленно дал понять, что полагает Гидеоновы поиски пустой затеей, что присоединяться к ним в бою с Боласом Лилиана вовсе не собиралась, а Стражей просто воспользовалась как орудием победы над собственными – в буквальном смысле этого слова – демонами. Ну а теперь, когда помянутые демоны убиты, так называемые друзья ей, вероятно, более ни к чему.