Александр Накул - Небо нас ненавидит

лучшему, — заявил крысоподобный Ашул, — Пришлось бы его осаждать. А в городе и так беда. Когда мне сказали про зелёных детей — я не поверил. Уже и до нас добрались! Надеюсь, он бежал рекой и они его съели.

— Не надейся, — процедил Ронислав, — На этого человека нельзя надеяться.

Тем временем Ладислав подошёл к пастору. Юный барон Томирский не знал этого человека. Но раз служитель Новых Богов оказался в этом месте в это время — его власть была велика.

И с делом, которое было у Ладислава, идти нужно было именно к нему.

— Для меня большая честь видеть молодой барона Томирского, — пастор заговорил, не дожидаясь приветствия, — Наслышан о тебе и твоих подданных. Ты привечаешь страдавших, защищаешь обездоленных и предан Новым Богам — а это многого стоит.

— Главного обо мне вы не знаете. А если бы знали — но не хвалили.

— В моём возрасте знаешь о людях почти всё. Особенно то, что они скрывают. У всех людей есть пороки, — и почти у всех они не особенно велики. Ты хотел намекнуть, что у тебя есть любовница?

Ладислав пожевал губами и, наконец, решил, что стыдиться тут нечего.

— Была. К сожалению, уже была…

— Это не страшно. Ты встретишь новую. В твоём положении…

— Не важно, что будет потом.

— Значит, твоя тайна с тобой… Ты нашёл утешение в вине?

— Нет.

— В дурмане?

— Нет.

(Интересно, кем он работал, пока не пошёл в пасторы. Наверное, дознавателем..)

— В объятиях любовника? — осведомился пастор всё тем же невозмутимым тоном.

— НЕТ!

(Когда это закончится?)

— Так что же тебя может беспокоить?

— Я отрубил человеку голову.

— С таким происхождением, как у тебя, — немного торжественно произнёс пастор, — и в такие времена, что наступают, ты можешь не волноваться. Тебе придётся это проделать ещё не раз.

— Он был монахом. Вашим монахом. Говорил, что служит новым богам. Я расследовал и установил — он служил злу.

Кажется, Ладиславу удалось его удивить. Тусклые, сонные глаза пастора вспыхнули

— Нашей церкви приходится мириться с тем, что мы лишены тех прав, что даёт поклонение Старым Богам. Жрецов Старых Богов может судить только коллегия, а пастор для закона — простой человек подлого сословия, бродячий коробейник, торговец благодатью вразнос. Истина и благочестие — наша единственная защита.

— Мне это известно. Я воспитан в вере Новых Богов, не забывайте.

— И отрубил ему голову?

— Да.

— Почему ты решил, что он виновен? Ведь у тебя же нет опыта в следственных делах.

(Зато у тебя есть, старый паук)

— У меня были на это основания. И он стоял на моей земле. Милон, покажи.

Оруженосец осторожно развернул плащ, так, чтобы лицо Сибби выглянуло из запёкшейся крови, что покрывало внутренности плаща.

Перемазанная кровью голова была как живая. На губах застыла презрительная усмешка. Даже после смерти проклятый Сибби собирался кого-то обмануть.

— Вы прямо из Томира её везли, чтобы нам показать? — спросил пастор. Он тяжело дышал, но голос сохранил невозмутимость. Похоже, этому человеку приходилось хоронить — причём ещё до того, как он принял свой сан.

— Нет. Мы казнили его прямо здесь, в столице, — ответил Сибби.

— Я не знал, что ты тайком захватил столицу. Или ты не знаешь, кто имеет право здесь судить и казнить.

— Мне не потребовалось захватывать столицу. Обвиняемый стоял на моём плаще, с вышитым гербом. Этого достаточно для присяги и заключения брака. Значит, достаточно для суда и казни.

Теперь пастор удивился всерьёз. Под морщинами лица на мгновение проступило его прежнее лицо — лицо судебного чиновника.

— Ты знаешь, сколько столетий у нас в королевстве никто не ссылался на право земли? — наконец, спросил он.

— Не знаю, — ответил Ладислав, — Но рад, что возродил этот любопытный обычай. Нам есть, чему поучиться у древних.

И юноша усмехнулся.

48. Милон, оруженосец барона Томирского

Они отправились в зал Королевского Совета. Круглый, с белыми колоннами на фоне алых стен и озарённый матово-белыми шарами — их заказали в священных городах и везли морем в специальных ящиках, обложенные морским песком. На лаково-чёрном потолке сплетались золотые драконы со знамён Старой Династии.

Как же здесь здорово! Глядишь, сегодня и в тронный зал занесёт. Хотя… что там интересного? Трон всё равно пустой стоит.

Милон не имел права присутствовать на государственном совете. Но --">