Владимир Зещинский - Герцог северных пределов

Владимир Зещинский Наяль Давье. Герцог северных пределов

Пролог

Вальхард был уже взрослым. Прошлой весной ему исполнилось десять. Он точно знал, что брат в его годы ходил с отцом на охоту. Да и с лодкой Эдхельм управлялся отлично. Вальхард знал обо всем этом, так как мать была так горда своим старшим сыном, что часто рассказывала о нем младшему.

Почему-то ей казалось, что Вальхард тоже будет гордиться. Нет, он гордился, как же без этого? Но еще ему было очень завидно. Он тоже хотел ходить с отцом на охоту. Ему хотелось однажды принести в дом добычу и увидеть, как мать восхищается им. Прямо как Эдхельмом.

Лес он любил намного больше, чем море. На море его почему-то всегда тошнило и начинала болеть голова. Его пугали эти бескрайние синие просторы. Стоило только представить, что от гибели его отделяет лишь тонкое дно лодки, как сразу становилось жутко. Вальхард много раз видел, каким свирепым может быть море, поэтому крохотные щепки-лодки не внушали никакого доверия и о морской рыбалке он всегда думал только со страхом.

Он до сих пор помнил свой первый выход в море. Отец тогда взял его с собой, но стоило им только отойти подальше от берега, как Вальхарда скрутила тошнота. Отец тогда только нахмурился, посмотрел так пронзительно из-под густых бровей и вернул лодку к берегу. Вальхарду тогда было очень стыдно, но он ничего не мог поделать со своим страхом.

Но и в лес его пока не пускали. Вальхард рос, но отчего-то был заметно слабее остальных ребят. Мать тревожилась и не разрешала ему далеко отходить от дома. Отец был согласен с ней, утешая тем, что Вальхарду еще рано.

Но вчера, после очередных рассказов матери о брате, Вальхард решил, что обязательно пойдет на охоту и принесет в дом добычу. Пришлось немного подождать, пока отец с братом уйдут в море. Мать по ночам спала крепко, устав за день от многочисленной работы.

Волнуясь, Вальхард едва смог уснуть. Правда, рано утром, открыв глаза, ему показалось, что он и не спал вовсе. От волнения и предвкушения, смешанного со страхом, кровь бурлила в венах, поэтому он буквально слетел со своей лавки. Мать тут же завозилась на своей кровати, поэтому Вальхарду пришлось действовать более осторожно.

Быстро одевшись, он прихватил спрятанную еще с вечера краюшку хлеба, завернул ее в тряпицу и сунул за пазуху. Лук он еще вчера поставил около двери – ему совершенно не хотелось шуметь поутру и будить своими сборами мать.

Лук у него был детский, пару месяцев назад отец сделал и подарил, велев тренироваться. Стрелы к нему приходилось делать самому, но это и хорошо. Как говорит отец: «Умения и знания всегда будут при тебе».

Сначала Вальхард был полон решимости, но вскоре понял, что заблудился. И это его весьма сильно удивило, ведь, казалось, он отошел от дома всего ничего. Да, он не заходил в лес слишком глубоко, но по его окраине они с ребятами всегда бродили.

А тут отчего-то казалось, что лес кружит его. Стало очень страшно. Сразу вспомнились жуткие рассказы старой Хвальды. Она любила вещать своим страшным, свистящим шепотом про свирепых духов леса, которые не терпят неуважения к себе и забирают глупцов в нижние миры.

Когда в одно мгновение жизнь словно замерла в лесу, Вальхард едва не расплакался, забившись в корни старого дерева. Он бы и заплакал, вот только от накатившего страха, казалось, все тело оцепенело. Он и дышал-то едва, чувствуя, как немеют руки.

В один момент даже ветер перестал шелестеть листьями. Птицы резко замолкли, явно настороженно прислушиваясь. Странное напряжение разлилось по округе. Вальхард икнул и подтащил к себе засохшую ветку, надеясь спрятаться за ней. Он уже понял, что это не его воображение, благодаря которому иногда после рассказов Хвальды он не мог уснуть по ночам, до рези в глазах всматриваясь в какую-нибудь зловещую тень.

На поляне прямо перед ним невысоко от земли сформировался дрожащий шар из воздуха. Это было похоже на то, будто кристально-чистая вода невероятным образом собралась в небольшой шар и зависла над землей. Шар этот вскоре начал увеличиваться в размерах.

Застывший в кронах ветер резко усилился. Причем дул он как-то странно. Казалось, он расходится волнами прямо от шара, пригибая до самой земли траву и заставляя древние стволы старых деревьев скрипеть.

Вальхард то закрывал глаза, зажмуриваясь от страха, то, наоборот, распахивал их, почти не дыша. Ничего подобного ни отец, ни мать, ни брат, ни Хвальда ему никогда --">